Если бы стены могли говорить… Моя жизнь в архитектуре

Прошли годы без всяких контактов с Шелдоном или его компанией. А потом ко мне начали обращаться, пытаясь найти пути примирения. Сначала мне позвонил вездесущий раввин Шмули Ботич, который был близко знаком с Адельсоном. «Два известных члена еврейской общины не должны воевать на публике», – сказал он. Я сказал ему, что не держу зла и готов принять извинения. Следующим посланником стал Джордж Танасиевич, живший в Сингапуре президент Marina Bay Sands, с которым я оставался в дружеских отношениях на протяжении всего судебного процесса. «Моше, ты нам нужен; настало время для примирения», – сказал он. В процессе подготовки находились два новых проекта: интегрированный курорт в Бангкоке и крупная пристройка к Marina Bay Sands, которая включала новую башню и стадион. Мысль о том, что проектировать пристройку к Marina Bay Sands будет кто-то другой, терзала меня, но возмущению Михаль не было предела: «Ты не будешь опять работать с ними. Ты забыл о бессонных ночах? О часах совещаний с юристами в Сингапуре? О четырех юридических компаниях с его стороны против нашей одной? О финансовых трудностях? О деньгах, которые он задерживал? Об издевательствах и запугивании?»

В конце концов Михаль смягчилась. Я написал проект меморандума о взаимопонимании, в котором поставил жесткие условия, определяющие наши будущие взаимоотношения, и который был наполнен всеми защитными оговорками, какие наши юристы и я только смогли придумать.

Несколько недель спустя, когда я опять был в Лас-Вегасе, я встретился с Шелдоном. Он сказал: «Что было, то прошло». Не совсем извинение. Вскоре к нам присоединилась жена Адельсона Мириам. Она прошептала мне на ухо: «Ну что, он извинился?» Я повторил сказанное им, отметив, что это было не вполне извинение. Мириам ответила: «Для Шелдона проиграть процесс в суде и потом попросить вас вернуться – это, Моше, глубочайшее извинение». В настоящее время мы работаем над пристройкой к Marina Bay Sands.

* * *

В 2012 году, когда в Чунцине поднималась носовая часть комплекса, компания CapitaLand обратилась к нам с другой идеей. Лю, генеральный директор, перешел из компании на должность председателя правления сингапурского аэропорта Чанги. CapitaLand решила принять участие в конкурсе на проект для аэропорта, объявленном Чанги. В перечень финалистов вошли еще три других застройщика, каждый со своим архитектором. Застройщик-победитель должен был войти в совместное предприятие с аэропортом Чанги. Суть проекта состояла в том, чтобы создать новый центр посреди аэропорта в дополнение к трем существующим терминалам, объединив комплекс. Он должен был находиться со стороны привокзальной площади, в преддверии зоны прохождения паспортного контроля и проверки безопасности, то есть быть доступным для всех жителей, а не только для пассажиров. Такой центр расширит перечень услуг аэропорта и будет включать в себя крупный торговый комплекс. Проект также должен был предложить «главную достопримечательность», выбор которой определялся конкурирующими застройщиками.

Мы уже спроектировали два терминала аэропортов – в международном аэропорту имени Пирсона в Торонто и в аэропорту имени Бен-Гуриона в Израиле, поэтому имели солидный опыт, который могли использовать. Проект Чанги обещал стать весьма неординарным и с точки зрения масштаба, и с точки зрения концепции – так впоследствии и оказалось. Перед нами стояла задача не только спроектировать огромный комплекс, соединяющий все терминалы, но и создать место назначения в соответствии с концепцией «Сингапур встречает мир. Мир встречает Сингапур».

С Лю Мунь Леоном, бывшим генеральным директором CapitaLand и председателем правления аэропорта Чанги

Для исследования вопроса CapitaLand привлекла ряд специалистов из США. Идеи представили для обсуждения. Все они в той или иной форме предполагали развлечения в традициях тематических парков Disney и Universal Studios. Как мы узнали позже, все наши конкуренты пошли по этому пути. Один из них предложил создать «Землю динозавров».

У меня были серьезные возражения против такого подхода. Тематические приключения обычно разовые. Они очень быстро устаревают. Чем же тогда это место будет снова привлекать пассажиров, а уж тем более самих жителей города? К тому же в городе уже имелись подобные предложения. Нам нужна была уникальная концепция, привлекательная для любого возраста и интересная для пассажиров, вневременная, вызывающая у человека желание вернуться.

Постепенно начала утверждаться идея волшебного сада, не похожего ни на один сад в мире. Помня, что мы сделали с ротондой в аэропорту имени Бен-Гуриона, я понимал, что мы можем развить эту концепцию еще сильнее.