Если бы стены могли говорить… Моя жизнь в архитектуре

Для того чтобы Соединенные Штаты восстановили свои возможности и амбиции, необходимы две вещи. Во-первых, следует признать проблему и изменить нашу точку зрения. Устранение недостатков, конечно, должно начинаться с политических изменений, с электората, который будет требовать создания и реализации программ по расширению инфраструктуры и инвестиций в среду обитания и ее обслуживание. Руководство – это один из необходимых элементов. Сколько раз мы видели, как новые администрации заявляют об обязательствах по поддержанию и развитию инфраструктуры, а потом оказывается, что все это было только ради красного словца? (Возможно, амбициозные планы администрации Байдена окажутся исключением, хотя кажется маловероятным, что они ознаменуют начало революционных изменений.) Во-вторых, необходимо также изменение точки зрения общества.

Я помню совершенно другое отношение к будущему – и это было не так давно. Во времена моей юности в Израиле мы очень любили каждую весну ездить в сельскую местность и собирать цветы. Мы привозили домой букеты нарциссов, маков, ирисов и цикламенов, и они украшали наши дома. К 1950-м годам сбор цветов привел к истощению флоры в Израиле, вплоть до того, что некоторые виды почти исчезли. На помощь пришли политические и образовательные инициативы со стороны руководства. Крупная кампания по информированию населения изменила мышление и поведение общества. Полевые цветы просто перестали собирать. Ландшафт был восстановлен. Это маленький пример изменения поведения, которого можно добиться при помощи убеждения.

Поэтому изменение точки зрения необходимо как предварительное условие. Второе, что нам требуется, – это возрожденная вера в обдуманное планирование. Большие планы, которые вынашиваются и замышляются где-то во властных слоях, оказывают огромное влияние на нашу жизнь. Конечно, они могут быть разрушительными. Но они также могут принести огромную пользу. Именно благодаря планированию появились наши национальные парки, наши большие городские парки и движение «За красивый город» (которое дало нам парки и пляжи Нью-Йорка, Чикаго, Сан-Франциско и Лос-Анджелеса). А отсутствие планирования может нанести такой же вред, как и плохое планирование. Тридцать лет назад, если бы мы посмотрели с Манхэттена через Ист-Ривер на Бруклин и Квинс, то городской пейзаж в этих районах состоял в основном из низкоэтажных зданий. За исключением центра Бруклина, там не было ни одной башни. Посмотрите в этом направлении сегодня – и вы увидите десятки башен. Все они появились быстро и без особого планирования. Вся эта застройка могла бы выглядеть совершенно по-другому, если бы ее объединяла общая концепция, предусматривающая, кроме прочего, обеспечение инфраструктурой и план для возвращения людям берега реки; в общем, все можно было бы продумать с учетом перспективы. Но в целом по всей Америке каждый застройщик получает участок земли под свой контроль, а потом ему позволяют до предела масштабировать то, что можно построить на этом участке. Такие застройщики действуют вне какого-либо соглашения по вопросам, касающимся культуры и того, что является желательным, даже когда подобное соглашение существует, а такое бывает редко.

Помню, как приехал к Роберту Мозесу в середине 1970-х, ближе к концу его жизни. Он пригласил меня в свой офис на острове Рандалс в Нью-Йорке, находящийся буквально в тени моста Трайборо, одного из его творений, потому что хотел узнать больше о Habitat. Роберт подарил мне копию своей книги «Общественные проекты: опасное занятие» (Public Works: A Dangerous Trade), которая представляла собой автобиографический сборник, и подписал ее. Офис Мозеса, возможно, подошел бы кому-нибудь с гигантскими запросами, но для него он казался слишком большим. Во взгляде Роберта по-прежнему сверкали искорки, но поведение выдавало в нем человека одинокого и какого-то ожесточенного. Книга Роберта Каро «Политический брокер» (The Power Broker), опубликованная незадолго до моего визита, нанесла серьезный урон репутации Мозеса. В опубликованной ранее книге Джейн Джекобс «Смерть и жизнь больших американских городов» был представлен взгляд на городскую жизнь, совершенно противоположный взглядам Мозеса, и мои симпатии до некоторой степени принадлежали Джекобс. Благодаря воле и ораторскому искусству Джекобс спасла Гринвич-Виллидж от бульдозеров Мозеса. Побочным продуктом стала дискредитация идеи больших планов в целом. Мозес продвигал некоторые деструктивные идеи, но он также подарил Нью-Йорку необходимые шоссе, обсаженные деревьями, прекрасные пляжи и парки. Нам нужны амбициозные мечты. Мы просто должны убедиться, что в наших мечтах соблюдается баланс между опасениями и волнениями Джейн Джекобс и видением «больших планировщиков» – это серьезная проблема городского планирования.