ЕСЛИ ХОЧЕШЬ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ

После ятей неудачи поступила работать в проектный институт чертежницей. В течение аяти-семи месяце» была подавленной. Перестала ходить в балетную школу, замкнулась. Затем настроение улучшилось, стала готовиться к экзаменам в институт. На следующий год поступила а строительный институт иа вечернее отделение, продолжая одновременно работать. Состояние было вполне удовлетворительное. Личная жизнь не удавалась из-за чрезмерных требований к спутникам жяаяя. Несколько связей, не давших ей особого удовлетворения, укрепили негативное отношение к лншам мужского пола. После окончания института стала работать инженером в проектном институте. Близких дружеских отношений не возникало ни с кем из-за язвительности. Однако руководство пеняло ее деловые качества, часто Ю. посылали в. командировки, где ей удавалось «пробить» больше дел, чем сослуживцам. Сама работа как таковая для Ю. была неинтересной, яо она старалась загружать себя работой» ибо замечала, что это как-то отвлекает ее от размышлений о неудавшейся жизни и несбывшихся надеждах. Вскоре потеряла свой круг общения со сверстшякаяш. Общалась с женщинами неудавшейся судьбы старше ее на 10-15 лет, которые, как могли, поддерживали ее морально и давали советы, основанные на собственных ошибках. Так, в частности, советовали родить ребенка без мужа и т. п. Лет в 27-28 заметила, что стала раздражительной: если раньше во время конфликтов была саркастично-сяокошюй или дерзко-ироничном, то теперь нередко сама срывалась иа крик.

Однако в атвт период больной себя не считала. Подобные реакция всегда возникали! в какой-то конкретной ситуации, где Ю. объектявяо чаше всего была яравой. Когда Ю. был 31 год, тяжело заболел отец. Все многочисленные хлопоты, связанные с лечением, она ваяла на себя. Личные заботыотошли яя второй; ялая. Ю. скрыла от матеря я братьев яетяяныя диагноз отца (злокачественная опухоль нижней челюсти). Последняя месяц болезни отца едва держалась на яогах от утомления я недосыпания. Отец болел шесть месяцев. Смерть его, хшя такой исход был предрешен и Ю. об атом знала, потрясла, ее. Она долю быля шодавленяоя, жяаяь казалась пустой я ненужной. Нарушился соя. Лежа в постели, подолгу размышляла о смерти отца. Упрекала себя, что яе все сделала для него, что могла. Мысля эти стала носить яа-аязчяяый характер и не даяаля яаснуть. Утром вставала разбитой, с трудом работала, голова была тяжелой, несвежей. Постепенно мысли об отце стали носять более спокойный характер, но бессояянша держалась. С трудом засыпала, быстро и рано просыпалась. Нарастала утомляемость на работе, было трудно сосредоточиться, начала раздражаться яо пустякам. Немного лучше чувствовала себя я командировках - сон несколько улучшался, а в хлопотах время шло быстро. Обратившись за помощью я невропатологу, рассказала лишь внешнюю канву событий^ не раскрывая своего внутреннего чира. На приеме выслушала общие слона утешения и получила рецепты на снотворные препараты. Последовательно перепробовала практически весь спектр последних (яокснроя, фенобар-битал, атаминал натрия, барбамнл и др.) я транквилизаторов (элениум, седуксен, тазенам, радедорм, реладорм и т. п.). Дозы лекарств доходили до шест таблеток, но состояние продолжало ухудшаться. Боясь развития токсикомаинн, пыталась воздержаться от употребления транквилизаторов. После бессонных ночей возникали чувство иолааиня мурашек но телу, головные боля, раздражительность, с которой уже не могла справиться. Сотрудники, да и сама Ю., замечали, что вся она напряжена, взрывается по пустякам. Немного утешала себя тем, что в командировках удается спать без снотворных. Психиатр, к которому она обратилась за помощью, не найдя психопатологической симптоматики, от лечения отказался. Пробовала применять психологические приемы регуляции сна, для чего усиленно изучала научно-популярную литературу. Однако эффекта это не дало.

Ю. была направлена на консультацию в консультативную поликлинику медицинского института. К этому времени в статусе были выражены астения, агрипяия, депримяроваиность. Однако Ю. сопротивлялась раскрытию внутреннего мира, попыткам