Если настигнет проклятие

– Я знаю, принцесса, – шепчет он в мои губы, скользя по ним своими едва ощущаемыми касаниями. – Знаю, что ты хочешь сказать. С недавнего времени, я понял, что твои глаза говорят больше, чем звук твоего сердца, – насыщенная нежность в его голосе наполняет меня хаосом в чувствах, смесью грусти и трепета, и я не знаю, на чём должна остановиться, зажмуривая на мгновения глаза. – Но жалость это единственное, что я ненавижу. Я рассказал тебе всё, потому что ты должна это знать. Чтобы у тебя не было вопросов и недопонимания. – Словам Алека неправильно звучать с такой непринужденностью, но они так легко слетают с его губ, словно он говорит сейчас о самых простых вещах на свете. Он немного отстраняется, перехватывая мой взгляд. – Ты должна знать, что мой отец был одержим своими обязанностями. И он выбрал попробовать спасти Натали, которая так и так была обречена. Хотя должен был выбрать свою жену, и тогда бы они оба были сейчас живы. – Чувствую, как слёзы, обжигая глаза, норовят вырваться наружу, но не смею себе этого позволить. Если Алек может бороться с эмоциями, то я подавно должна быть сильнее. Тем более, когда его губ касается незначительная улыбка. – Отец не заслуживал матери. Она была как якорь всего хорошего в нашей семье, умела сгладить любую ситуацию, прекратить спор. И если бы не она, отец бы стал по-настоящему жестоким, развязав войну с Орденом, как только занял своё место в совете. Мама – единственное, что его сдерживало все эти годы. Потому я не понимаю, как он мог пожертвовать ею, и никогда не прощу ему этот выбор. Знаю, что для него было так же важно, что Натали жена его брата, и он попросту не смог бы смириться, что не попытался, но… – он резко качает головой, – никогда бы не поступил так, как поступил он. Раньше, возможно, я просто успокаивал себя этим, но, благодаря моим чувствам к тебе, знаю, что осуждал его справедливо. Мне плевать на весь мир и на его мнение… – Алек поднимает руку к моему лицу, плавно проводя большим пальцем по линии моего подбородка, пробуждая миллионы невыразимых ощущений. Взгляд его глаз так быстро теплеет, зажигается и наполняется яркостью, когда он обращает его к моему. Улыбка на его губах тает, становясь слегка лукавой. – Пусть он хоть сгорит дотла в адском пламени, если тебя не будет в этом мире, Лена, он теряет для меня всё значение…

Я не выдерживаю. Столько чувств, столько эмоций, признаний и слов, что они разрывают меня, словно не могу оставаться в собственной коже и мне необходимо просто сделать хоть что-нибудь. Сердце тарабанит по груди так громко, как капли косого ливня стучатся в окно. Пальцы цепляются за ворот его футболки и, притягивая Алека ближе, с отчаянной нуждой впиваюсь в его губы. Не знаю, правильно ли было это делать, такое впечатление, что я просто теряю контроль, не спрашивая, чего хочет он. Но сам Алек ни на секунду не теряется, он целует настойчивее, с ответным желанием, не упуская возможность получить ещё больше, словно я утоляю сейчас неимоверно изводящую его жажду. Все это действует на меня сильнее, влияет и заставляет целовать его до головокружения, потери разума и темноты в сознании, позволяя себе полностью раствориться в Алеке.

Поцелуй длится несколько коротких мгновений. Контроль над эмоциями возвращается так же быстро, как был потерян. Останавливаюсь, не открывая глаз, и оставляю ещё один лёгкий поцелуй около его губ. Чувствую, как Алек глубоко вдыхает, касаясь носом моей кожи на лице, его губы продолжают скользить по ней, обжигая все мои нервные окончания. Внутри меня всё трепещет, и дрожь проступает наружу. Мои пальцы вновь небрежно сжимают ткань его футболки. Прислоняюсь своим лбом к его, открываю веки и его глаза оказываются очень близко к моим. На удивление в них только тлеющий жар, скрывающий всю его внутреннюю уязвимость.

Я по-прежнему не знаю, правильно ли было целовать Алека в такой момент, но в моём сердце томилось так много боли, накопленной всего за одни сутки, и она разрывала его, что получить другие эмоции казалось таким идеальным решением. Но ответ на мой вопрос ближе, чем я думаю. Мой взгляд ненароком падает на губы Алека вновь, и я обнаруживаю там улыбку – лёгкую, манящую, самую настоящую, что я люблю больше всего на свете. Уголки моих губ невольно поднимаются вверх, не способные устоять перед ней.

Наши взгляды снова встречаются, но мы продолжаем молчать. Тридцать секунд, сорок, и даже целую минуты. Затем Алек немного отстраняется, и его взгляд косится за мою спину.

Он хмыкает.

– Серия закончилась, – сообщает Алек таким тоном, словно его данный факт действительно расстраивает. – И стоило так бороться за этот сериал, если вместо того, чтобы смотреть его, ты набрасываешься на меня с поцелуями?

Искренняя заинтересованность охватывает его черты лица, когда он возвращает ко мне взгляд. Я усмехаюсь, мотнув головой, и смотрю украдкой на телевизор.

– Я видела предыдущую серию множество раз, а вот следующая по-настоящему интересная, – отвечаю я, уже устраиваясь обратно лицом к телевизору. – Так что, я просто оттягивала до неё время.