Если суждено погибнуть

– Не надо. Партизан там уже нет, – сказал Каппель. – Они ушли. Тактика их известная: мгновенный налет, мгновенный укус и – побыстрее за огороды, в вольную степь. Мы же с тобою, Василий Осипович, собирались точно так же действовать, когда писали бумагу в Ставку Верховного правителя.

– Так, – голос у Вырыпаева сделался ворчливым, – только толкового ответа не получили. Генерал Лебедев постарался… Будто мы ничего не писали. – Вырыпаев удрученно качнул головой, снова натянул на нос башлык. – Зато в условиях фронта какой курицей оказался этот Лебедев, а?

Каппель никак не отреагировал на эти слова. Каждый день, пока эшелоны двигались по железной дороге, Каппель обязательно покидал штабной вагон, пересаживался в автомобиль, который по деревянным слегам спускали с открытой платформы, и отправлялся на фронт. Там, где машина не могла пройти, приходилось пересаживаться на коня.

Становилось все яснее, что сдержать свой бег откатывающаяся армия сможет только в Красноярске либо еще дальше – в Забайкалье. В Забайкалье и власть была крепкая – атамана Семенова Григория Михайловича, человека с железными кулаками.

Как-то Каппель выехал на участок Степной группы, руководимой Лебедевым – тем самым светским блестящим генералом Лебедевым, который, судя по всему, умел хорошо танцевать на паркете, покрытом скользкой мастикой, и ощущал себя совершенно по-иному в условиях фронта, боя, стрельбы.

Во всяком случае там, где должен был находиться командующий группой, Каппель генерала не нашел.

Автомобиль Каппеля – громоздкий, с широкими колесами «Руссо-Балт», на радиаторе которого болтался полосатый георгиевский флажок – отличительный знак главнокомандующего, был виден издали, по нему со стороны красных несколько раз стреляли, но пули не долетали до машины – слышались только далекие хлопки выстрелов да снег с шипением прожигали горячие свинцовые плошки. Если автомобиль застревал, то из снега ему помогал выбраться конвой.

Штаб Степной группы по плану должен был находиться в небольшом сельце, вольно расположившемся посреди двух густых таежных гряд, – у селян были огромные огороды, амбары, которые не взять орудиям, бани, клети, сараи; жили люди здесь богато, ко всякой власти, независимо от ее цвета, относились подозрительно, шапки перед генералами не ломали. Не стали ломать и перед Каппелем. Каппель обратил на это внимание, усмехнулся:

– Хорошо живет здешняя публика!

Конвой остановил какого-то поручика с перевязанной рукой, в шинели с прожженной полой, – видно, недоглядел служивый, притомился, уснул подле костра.

– Где находится штаб генерала Лебедева?

Поручик вытянулся, как на плацу, от напряжения у него даже лицо обузилось:

– Не могу знать!

– Штаб что, в этом селе не появлялся? Тогда кто же отдает приказы? Откуда они приходят?

– Не могу знать! – заведенно повторил поручик. – Приказы я получаю от своего полкового командира.

Ничего не смог сообщить о штабе Лебедева и артиллерийский капитан – начальник передвижной мастерской.

– Но Лебедев должен быть здесь, здесь, – Каппель поддел ногой твердый комок снега, тот заюзил по накатанному санному снегу, – в этом селе. Нам что, по домам, по дворам идти, искать генерала?

Усы, борода у Каппеля – белые, морозы не спадают, держатся около отметки сорок, в машине холодно, обогрев в «Руссо-Балте» не предусмотрен.

Наконец навстречу попался полковник – седой от изморози, в башлыке.

– Полковник знает больше капитана, – сказал Каппель. – Остановите!

Увидев на радиаторе машины георгиевский флажок, полковник мигом сообразил, кто наведался в эту богатую деревню, вытянулся браво.

Он-то и объяснил, что штаб находится в восьмидесяти километрах от фронта, все приказы приходят оттуда.

– В восьмидесяти километрах от фронта? – лицо у Каппеля приняло неверящее выражение.

– Да, ваше высокопревосходительство!

– В первый раз сталкиваюсь с такими методами руководства боевыми действиями, – удрученно произнес Каппель и полез обратно в машину. Приказал шоферу: – Возвращаемся в штаб фронта.

Пятерка казаков – конвой, взбивая снег, поспешно поскакала следом за «Руссо-Балтом».

Из штаба фронта Лебедеву был послан приказ немедленно явиться к главнокомандующему.

Прошло три дня. Каппель находился в штабном вагоне, чувствовал себя неважно, в груди у него появились сухие хрипы, что вызвало беспокойство у доктора Никонова, который немедленно прописал главнокомандующему порошки. Генерал зашел к себе в купе, чтобы выпить лекарство, как вдруг в дверь раздался стук:

– Ваше высокопревосходительство!

Это был денщик, голос его генерал хорошо знал.

– Что случилось?

– С востока движется какая-то крупная часть. Не менее полка.

– Час от часу не легче… Что за часть?

– Не ведаю, ваше высокопревосходительство. Уж не партизаны ли?

Но это были не партизаны – на вызов главнокомандующего явился генерал Лебедев. А полк – это всего-навсего охрана командующего Степной группой. Не много ли? Такой охраны даже у царя не было. Каппель удрученно качнул головой, под правым глазом у него дернулась и тут же затихла мелкая жилка.