Если свекровь — ведьма

– А ты думал, я дура?

– Конечно, нет, – улыбнулся он. Потом с неловкостью посмотрел мне в глаза: – Ты извини, что я о твоем женихе так давеча сказал. Каждый может проявить слабость…

– Да, – сказала я. На самом деле мне хотелось закричать: «Вовсе Миша не слабый! Это Мелисса-Крыса сильная! Она же ведьма!» Но в душе я и сама винила Мишу. Может, он и вправду не любит меня так сильно? А я? Насколько он мне дорог? Стал ли он мне по-настоящему близким человеком за эти месяцы? И хотелось бы мне жить с ним вместе всю жизнь?

Черт, это инспектор виноват! Он заставил меня сомневаться в том, в чем я была уверена! Он заставляет меня рассматривать наши с Мишей отношения под критическим углом! Чертов блюститель порядка! Он нарушил порядок в моей голове!

Я выпрямилась, посмотрела Бондину прямо в глаза и сказала тихо:

– Знаешь что, не смей больше касаться темы моей личной жизни.

Он отвел взгляд:

– Хорошо. Не буду.

Мы замолчали. Но я не люблю такое вот напряженное молчание. Знаете, одно дело, когда люди молчат от того, что им вместе и молчать комфортно, а другое – от того, что хотели бы в этот момент разбежаться в разные стороны, да некуда. Поэтому я громко сказала:

– А почему бы вам, Николай, и правда не ездить на машине? И не надо никакой магической маскировки, и в кустах его прятать не надо.

– Потому что я люблю сани, – сказал Санта.

– И они тебе очень идут, – ласково сказала Орхидея, похлопав его по плечу, отчего «Форд» выехал на встречную полосу, потому что у шофера рука уползла влево. Хорошо, что машин на дороге не было.

Влюбленные иногда говорят такие глупости! Просто уши вянут их слушать.

А что, Орхидея и Дед Мороз очень подходят друг другу. Даже по цвету одежды. Она любит черный, он – красный. Прям Стендаль какой-то.

Эх… Да при чем тут одежда. Главное, чтобы… Чтобы людям было о чем поговорить. Наверное. А может, какая-то между ними должна быть связь магическая. Ну, в смысле, что-то особенное, какая-то магия любовная. Только без всяких ведьмовских штук вроде зелья. А вот у нас с Мишей – она есть? Я даже не знаю. Ну, если я еду его спасать на край света, то, наверное, есть. А вот если он убежал от меня на край света, да еще с другой девицей… Но ведь не по своей воле! Ладно, увижу его, разберемся.

Мы домчались до пристани минут за пять. Я включила око, чтобы еще полюбоваться санями.

Мы сошли на землю, и Николай тихо сказал:

– Ох-ох-ох.

Сани лихо сорвались с места, взметнув облако пыли, и исчезли в ближайшем островке джунглей.

Я, выключив гляделку, вполголоса спросила Николая:

– И никто не удивится, если заметит, что кабриолет без водителя, да еще в кусты заехал?

– Пока еще никто не замечал, куда он скрывается. Все заняты своими делами. Спешат на паром до Ла Гомера, например, – и он показал рукой на берег.

Это паром такой? Ничего себе. Я-то всегда представляла, что паром – это такой большой плот. По смутным образам из черно-белых фильмов, наверное. Но, кажется, мои представления несколько устарели. У причала белым двухэтажным айсбергом возвышался какой-то пароход. Ну, может, не совсем пароход, потому что был он какой-то странной непропорциональной формы, напоминающей гигантский кирпич. Или коробку из-под сока, плавающую на боку. Или тапку. Такую огромную, что в нее могли заехать машины и потеряться там. И они в данный момент туда и заезжали. И, может быть, даже там терялись.

– Я за билетом, – сказал Бондин. – А вы пока идите к парому.

Бондин побежал к белому низенькому домику с синими ставнями.

Мы двинулись к пристани и столкнулись нос к носу с маленьким смуглым человечком в белой форме и фуражке. Он что-то сказал – похоже, на ломаном английском.

– Поверни перстень, – шепнула мне Орхидея.

Я повернула. А Николай, видимо, был полиглот.

– Так это ваш автомобиль? – вопрошал человек.

– Нет, – сказал Николай. – Он нас просто подвез.

– Зачем он уехал в деревья?

– Разве? – «удивился» Николай.

– Со мной, со мной, – поманил нас ладонью человек. И зашагал к тем зарослям, где спрятались сани.

Ой-ей. Что сейчас будет? Штраф? Тюрьма?

Мы подошли к обочине. Полицейский перешагнул через бордюр и смело ринулся вперед, раздвигая руками широкие глянцевые листья.

Сани висели себе в воздухе среди помятых зеленых побегов. Интересно, а что видит абориген? Я выключила око.

Ха-ха. Ай да сани. Никакого автомобиля перед нами не было. А был… слон!

Смуглый полицейский вытаращил глаза и произнес что-то, по интонации похожее на: «Что за ерунда тут происходит? Сейчас только я видел, как в кусты заехал блестящий красный автомобиль, а теперь стоит эта огромная, как дом, скотина и помахивает толстым хоботом прямо перед моим носом!» Ну вообще-то он сказал всего пару слов. Но смысл, думаю, был близкий.

Слон поднял хобот и весело продудел. Полицейский быстро достал рацию и забормотал туда в панике (я успела повернуть перстень):

– На острове слон! В Лос-Кристианос, у пристани! И он кричит на меня!.. Никакого виски! Нет, присылайте подкрепление! Святой Колумб! Он собирается убежать!