Если вы не бессмертны

Инга видела, как Чарков отчаянно и наивно старается ей понравиться, произвести впечатление, и, надо отдать ему должное, в некотором смысле это у него получалось.

Положив подарок на спинку дивана (в редакции обрадуются такому трофею!), Инга извлекла из сумочки диктофон.

— А где же остальные змеи? У вас ведь шесть змей?

— Было восемь… — вздохнул Чарков. Инга обратилась в слух и незаметно нажала кнопку на диктофоне.

— Королевских змей у меня было три. Одна убежала по водосточной трубе. Во дворе один пьяница убил ее кирпичом. Тушка лежит у меня в холодильнике.

— Тушка змеи? — удивилась Инга.

— Ну не пьяницы же! — презрительно и как-то слишком серьезно ответил Чарков, нахмурившись. — Хотя следовало бы! Ползет животное, тебя не трогает. Что надо, спрашивается? Значит, если кошки в подъездах гадят — это нормально. А от змей моих, скажите, какой вред?

Инга не знала, что ответить на этот вопрос.

Если Аникшина убила змея Чаркова, то вред, разумеется, есть. Но если бы это было так, то вряд ли бы Чарков согласился говорить с ней о змеях.

Размышления Инги прервал звонок в дверь.

В соседней комнате скрипнула дверь — жена Чаркова пошла открывать — и в коридоре послышался детский голос.

— Здравствуйте! — приветливо поздоровался красивый мальчик с лучистыми глазами, совершенно не похожий ни на Чаркова, ни на его вторую жену. — Папа показывал вам констрикторов?

— Констрикторов?

— Ну да, удавов!

— Еще нет, но обещал показать. А ты тоже любишь змей?

— Приходится! — философски вздохнул мальчик, насмешливо косясь на отца. — Вообще мне больше нравятся пауки. Они прикольные!

Мальчик схватил с полки литровую банку, на дне которой копошилось насекомое, в котором Инга с удивлением узнала скорпиона.

— Настоящий скорпион?

— Настоящий! — радостно подтвердил мальчик. — Правда, пап?

— Сережа, — назидательным тоном обратился отец к сыну, — не мешай взрослым разговаривать. И смотри, опять не выпусти скорпиона!

— Хорошо, пап! — согласился мальчик и уселся на диван рядом с Ингой, с интересом поглядывая на диктофон. Через секунду он уже забыл о данном обещании и снова обратился к гостье. — А вы журналистка?

— Да, — кивнула Инга.

— А — а, — довольный своей догадливостью, протянул мальчик, — к папе всегда приходят или журналисты, или модели.

— Модели? — не смогла скрыть удивления Инга, запоздало сожалея, что не догадалась прихватить с собой Ксюшу. Тогда, наверняка, удалось бы узнать больше. Впрочем, Чарков итак довольно разговорчив, главное — направить разговор в нужное русло. Вот только что общего между странным любителем змей и длинноногими красотками? Во всяком случае понятно, почему нынешняя жена Чаркова так недружелюбно встречает гостей. Видимо, журналисты ей порядком надоели, и, наверняка, еще больше — модели.

Заметив, какое впечатление произвели на журналистку слова сына, Чарков остался доволен.

— У меня есть свое небольшое рекламное агентство, — почти с таким же гордым видом, с каким рассказывал о змеях, ответил Чарков на удивленный взгляд гостьи и, чуть нахмурившись, добавил. — Надо же чем-то кормить змей!

Девушка едва не рассмеялась. Новый каламбур так же странным образом вписывается в сюрреалистический мир Александра Чаркова, как тушка пьяницы в холодильнике. Что же, если когда-нибудь Инга решит написать захватывающий триллер, то одним из главных его персонажей будет щуплый усатый владелец рекламного агентства, который заманивает моделей в квартиру Љ 13 и скармливает их удавам.

Н-да…

Инга снова понимающе покачала головой, не понимая ровным счетом ничего из того, что творится в голове этого странного человека. Верно говорят, чужая душа — потемки, а в случае с Чарковым еще и полный хаос!

В одну долю секунды Чарков переметнулся к монитору, включил компьютер. Теперь он еще больше напоминал ребенка. Если верно, что у каждого человека есть свой биологический возраст, то Чарков в этом смысле ровесник своему сыну — лет десять — двенадцать не больше.

С довольным видом Чарков открыл папку „Алена“.

— Вот. Это Катя. Узнала? — Инга кивнула, увидев знакомое лицо эффектной брюнетки Кати Сизовой, одной из самых красивых девушек на „Темпе“, ведущей прогноза погоды. — Пролистав с десяток ее фотографий, Чарков запустил короткий рекламный ролик, в котором Катя выбирала обувь в недавно открывшемся магазине.

— Ножки у нее, что надо, — похвалил Чарков. — И личико миленькое. Туда-сюда, туда-сюда… — с умильной улыбкой прокомментировал он движения телеведущей, которая, улыбаясь, изящно семенила (запись прокручивалась специально быстро, чтобы создать эффект немыслимого изобилия ассортимента) вдоль полок с обувью. — Но в профиль ее снимать нельзя — слишком выдвинута вперед нижняя челюсть. Только в фас.

— А эту девушку, — Чарков перешел к серии фотографий симпатичной девушки с русыми волосами до плеч, — я фотографировал два года назад. Она работает в косметическом салоне „Василиса“. У нее тогда все лицо было в прыщах. Пришлось повозиться с фотографиями, но, правда, ничего получилось?