Эссе о Юрии Олеше и его современниках. Статьи. Эссе. Письма.

Ты, Боже, герцог… Но каких владений?
Какое имя из других нежней?
Перебираю сладкие, земные
И руки отряхаю и гляжу:
Текут, текут
И падают, сияя и звеня…
Тоскана?
Видишь? – это Твой Георгий!
Смотри: смеётся – шлем раскрылся розой…
Ему не страшно биться в день такой
На зелени, средь лютиков, в росе, —
Когда на небе – облак или плод,
Архистратиг – садовник или воин?
Конь бел, как горлинка, как рыба;
Он плещется и вьётся от сиянья
двух длинных шпор – двух золотых комет.
Дракон не страшен всаднику такому:
дракон для грешников – исчадье ада,
для праведников – ящерица лишь,
для Рыцаря Святого – только сердце,
засохшее и чёрное, как боб!
Тоскана?
Ты не хочешь? – Есть другие…
Вот – Роза!
Слушай: Роза! Роза!
Был инок, неумелый в ремеслах:
Ни драгоценной алой киноварью
Заглавия по золоту писать;
Ни рисовать, как круглою рукою
Подносит Ева яблоко Адаму
А с пальмы змей качается над ней;
Ни сочинять в сладчайший лад псалма
О том, как лань зелёною тропою
Из мокрых кущ явилась, и сиял
Крест на челе – весенним, смутным утром…
Так ничего не знал он, не умел,
Но только пел, как ветер пел – Мария!
Но Богоматерь, Деву Пресвятую,
Из братьи всей – превыше почитал…
Смеялись иноки, но ты, о Боже, —
Ты знаешь всё – кому удел какой! —
И вот, когда он умер,
на устах,
покрывшихся смертельной чернотою,
вдруг расцвели паникадилом дивным
пять алых роз – пять страстных букв —
Мария —
стеблями от замолкнувшего сердца,
чей вес златой ты пробовал в тот миг…
Нет! Ты не хочешь розы! Я найду…
Так говорят, что видит Алигьери?
Куст розовый, где листья – латы, розы —
без рукавиц
в покое розовеющие руки:
пять лепестков – персты сложились купно,
отягчены сияющей пчелой!
Она уйдёт, уйдёт, звеня, – с венца в ладонь,
в темнеющую кровью сердцевину,
где листья вкруг – военные зубцы
железных нарукавников доспеха!..
Где голова – когда так много рук?
Кто их поверг и смял под конским брюхом
и улетел, пылая стременами,
стремительный, как искра из меча?
Но поднимает очи Алигьери
И узнаёт, кто рыцарей поверг…
Там, над кустом —
шумел, сиял и открывался Рай…
Струился свет, стекая, как Архангел,
меняя драгоценные цвета,
огромный свет – свет конницы небесной,
свет плата Вероники…
Свет от одежд, очей, лица, от рук
там над кустом представшей
Беатриче…
И Алигьери знал, какое имя
Дать Господу владениям Его…
Он так сказал:
«Как к Господу, умерши, прихожу…
– и спросит Он: «Чего тебе я не дал?»
«Что мне хотеть? – тогда Ему скажу, —
раз я любовь великую изведал»…
И покажу: «Гляди по тёмным странам —
Там, в высоте, в текущей смутной мгле
горит звезда. Её Альдебараном
живущие назвали на земле…
Когда бы вдруг с небес рука твоя
Меня совсем забыла б меж другими, —
то и тогда – что требовал бы я,
раз у нея нежнее было имя?»