Знакомясь с выступлениями Юрия Карловича в периодике, я в дальнейшем обнаружила, что в газете «Читатель и писатель» за 7 ноября 1928 года в ответе на анкету «Советские писатели и Октябрь» Юрий Олеша дословно использовал первую часть своего черновика, добавив к фразе о своём трудном преодолении «эстетствовавшей» среды лишь следующее обещание: «Этому преодолению посвящу всю свою дальнейшую работу». Стереотипное для тех лет выражение «считаю себя писателем, созданным Октябрьской революцией», скрыло истинное отношение автора к Октябрьскому перевороту, потому что писатель не мог и не смел признаться, что на самом деле «воспринял революцию как страшное событие».