Есть что скрывать

Жена залезла в его телефон, пока Марк спал, чего раньше – он был в этом уверен – никогда не делала. Она видела сообщения. Нашла и прослушала припев из «их песни», после чего нашла саму песню и послушала ее всю, услышав не только «Нет, я не хочу в тебя влюбляться». Потом отыскала голосовые сообщения, которые он по глупости не удосужился удалить. Поэтому Пит слышала ее голос, и хотя не могла узнать его, прекрасно поняла, что скрывается за фразами: «Марк, милый», «Я чувствую то же самое» и «Я тоже хочу быть с тобой». Он сохранил все это потому, что был так поглощен ощущением правильности своих чувств, безумием под названием «это нечто большее, чем мы оба», что всегда является ложью, в которой люди убеждают себя, чтобы оправдать свою неспособность сопротивляться плотскому желанию. Никто не говорит себе: «Я хочу то, чего хочу, и получу это», что было бы, по крайней мере, честной реакцией на похоть. Вместо этого все кивали на звезды, на судьбу, с головой погружались в то, что казалось таким невероятным, что полностью стирало воспоминания о двух или трех подобных случаях. Такого действительно никогда не было прежде. Все, что происходило в прошлой жизни, было всего лишь репетицией Этой Встречи с Любимым. Невозможно сомневаться в реальности происходящего. Именно поэтому люди не в состоянии избавиться хотя бы от одной вещи, при взгляде на которую снова воспламеняются чувства, уверяя себя, что да, на этот раз все реально и ты наконец живешь настоящей жизнью, по сравнению с которой все предыдущие настоящие жизни кажутся бессмысленными.

На прямой вопрос Пит он ответил, что не изменял ей; и хотя формально это было правдой, Марк понимал, что теперь принадлежит к категории тех лживых мужей, которые убеждают себя, что если женщина у тебя отсосала, это не значит, что ты занимался с ней сексом. Потому что только настоящий секс приравнивается к измене, а настоящий секс предполагает, что ты пристроился у женщины между ног и оттрахал ее. В противном случае он мог, глядя в глаза Пит, сказать, что между ними «ничего не было». Да, он хотел, чтобы было. Он хотел, чтобы все было по-настоящему. Но поскольку жена не задавала вопрос, требовавший такого признания, ему не пришлось откровенно лгать ей.

Поначалу Марк думал, что ему повезло, поскольку жена никак не могла выяснить, кто эта женщина. Да, у него в смартфоне записан ее номер, но без имени. Однако для Пьетры это не представляло проблемы. Она отправила сообщение с его телефона: «Позвони мне, это срочно», и когда Тео позвонила, ее первыми словами были: «Милый, что случилось? Что-нибудь не так?.. Марк?.. Ты мне только что писал?»

Пит услышала голос и, хотя поначалу не могла связать этот голос с лицом, сумела выяснить, что номер мобильного телефона принадлежит Тео Бонтемпи, его сотруднице. Найти ее в Сети было делом техники. В эпоху социальных сетей идентифицировать человека очень легко.

– Мы просто вместе работали, – неуклюже оправдывался Марк. – А потом наступил момент… Бывают моменты, Пит, когда одиночество… – Он не мог закончить мысль, правда это или нет. Кроме того, она знала, что время от времени Марк позволял себе расслабиться – он так это называл, – и понимала, что «встречи с Поли» иногда означали нечто большее, чем несколько пинт пива в пабе. Что она, в конце концов, поощряла.

Но отношения с Тео отличались от дополнительных услуг в массажном салоне. От того, с чем жена могла примириться. От того, что она могла даже поощрять. На самом деле это было ее спасением. «Встречи с Поли» ослабляли двойную тревогу, с которой она жила постоянно: что однажды Марк бросит их с Лилибет или что предъявит ей ультиматум, потребовав, чтобы она предоставила свое тело для выполнения супружеских обязанностей. «Встречи с Поли» позволяли ей не беспокоиться, не думать, не планировать… не делать ничего.

И все же реакция Пит на его неуклюжие объяснения удивила Марка.

– Не стоит передо мной притворяться, Марк. Я знаю, как все это трудно, особенно с такой, какая я есть. И я хочу, чтобы у тебя была сексуальная жизнь. Я рада, что ты кого-то нашел. Я хочу, чтобы это у тебя было.

– Это? Что ты имеешь в виду?

– Страсть, Марк, ощущение полноты жизни, которое когда-то было у нас и которого теперь нет. Я ни в чем тебя не виню. Это помогает тебе быть терпеливым с Лилибет. А когда ты терпелив с Лилибет, ты терпелив со мной.

Но у него больше не было Тео Бонтемпи. Была смерть Тео, и, более того, «случайная смерть» превратилась в «убийство».

– Я все еще не могу понять, как это произошло, – внезапно сказала Пит тихим голосом.

На секунду Марку показалось, что она прочла его мысли и имеет в виду смерть Тео, о которой он еще не говорил жене. Он не ответил.

– Марк, ты меня слушаешь? Ты слышал, что я сказала?

– Извини, милая. Нет. Витал в облаках.

– Я сказала, что не могу понять, почему включился сигнал тревоги. Я оставила ее меньше чем на пять минут. С ней все было в порядке. Она пересматривала «Красавицу и чудовище». Ты же знаешь, как она любит этот фильм. Я отлучилась…

– А где был Робертсон?