Есть что вспомнить. Записки следователя прокуратуры

Служил в школе младших авиационных специалистов командиром взвода старший лейтенант. Подошло время выслуги на очередное звание и на офицера в вышестоящий штаб ушло представление на присвоение звания капитана. Отметить его старший лейтенант решил авансом. В процессе этого увлекательного мероприятия познакомился он с привлекательной девушкой, как сейчас принято называть, «низкой социальной ответственности». Впрочем, высокие моральные категории в этот момент офицера не интересовали. Вопрос был только в том, куда с ней пойти? А пойти хотелось. Проблему он решил, особо не раздумывая: в казарму! Ведь там в ленинской комнате вполне прилично можно провести время. Так он и поступил. А девушка согласилась, ведь прикольно будет вспомнить. Дежурный по роте перечить офицеру не посмел… На его беду появился с проверкой дежурный по части и уже по лицу дневального понял, что в роте происходит нечто, уставом не предусмотренное… Уже на следующий день представление на присвоение звания капитана телеграммой было отозвано, а на основании решения суда офицерской чести было направлено представление о снижении воинского звания на одну ступень. Так и появилось в офицерских кулуарах авиационной части столь необычное звание. Необходимо отметить, что так необычно проштрафившийся офицер все осознал правильно и в этой же части дослужился до старшего офицера. Конечно, грехи молодости ему иногда с улыбкой припоминали, но на службе это не сказывалось.

Как командир взвода солдату родным братом стал

«Замполит мне мать родная,

Командир – отец родной.

Мне зачем родня такая,

Лучше б я остался сиротой».

Из солдатского фольклора.

Учебная воинская часть г. Балашова готовила водителей аэродромной техники: снегоуборочных, топливозаправочных, вакуумных и тепловых машин. И, дополнительно к ним, два взвода операторов авиационных тормозных установок. В 1978 году прибыло полсотни призывников азербайджанцев, не имеющих водительских прав. Их распределили в эти два взвода. Одним из них довелось командовать. Советская армия была интернациональной, во взводе 5—7 национальностей, но больше половины взвода кавказцев? – явный перебор. Лето 1978 года было жаркое. В части регистрируют случаи дизентерии. Предварительно причина в употреблении не кипяченой воды из-под крана. Утром прихожу в подразделение, замкомвзвода докладывает: заболевших нет. Занятия начинаются с переклички с одновременной визуальной проверкой внешнего вида. Солдат Мамедов встает с затруднением с заметной гримасой боли на лице. На вопрос отвечает: «Живот болит». «В санчасти был?» спрашиваю. «Я туда не пойду, нас (азербайджанцев) там симулянтами называют». Приказываю командиру отделения (тоже азербайджанцу) доставить солдата в санчасть. В этот же день солдата направили в госпиталь, где поставили диагноз «гнойный аппендицит» и срочно сделали операцию.

Через десять дней утром прихожу на службу. На плацу перед казармой взвод занимается строевой подготовкой. Солдат Мамедов с сияющим лицом подходит, докладывает о прибытии с госпиталя и неожиданно добавляет: «Доктор сказал, если бы на два часа позже привезли было бы поздно. Если бы не ты, я живой не был! Ты мне теперь брат родной!» Взвод замер, ожидая реакции: в учебной части обращение солдата к командиру на «ты» недопустимо даже в мыслях, а тут еще и братание со взводным?! Но тот, кто хоть немного знает кавказцев, понимает, что такое обращение – это высшее выражение признательности. И назвать его нарушением субординации – плюнуть солдату в душу. Я понимающе улыбнулся: «Будем жить и служить дальше, брат!» Больше обращаться на «ты» солдат не пытался.

«Я не понимаю в русском языку»