Есть что вспомнить. Записки следователя прокуратуры

Надежды насильника остаться незамеченным подвели белеющие на фоне темной клумбы собственные ягодицы… А насильник пробовал упрекать милицию: ну не вовремя она подъехала! Ведь он, обнажив девушку, из жалости к ней совсем уж отказался от совершения преступления, да встать не успел… Однако его доводы суд не счел убедительными и, признав его виновным в совершении покушения на изнасилование, назначил наказание в 3 года лишения свободы.

В этих примерах, а их любой практикующий юрист приведет десятки, насилия можно было избежать, проявив минимум элементарной предосторожности.

Имеется и достаточно многочисленная категория заявлений с требованием привлечь к уголовной ответственности насильника… при отсутствии насилия. Наиболее часто появляются они, когда тайная связь становится явной. Устанавливая жесткий контроль за поведением девушек-подростков, родители просто не допускают в принципе саму возможность добрачной интимной жизни для несовершеннолетней дочери. Особенно отличаются этим отцы. Кстати, психологи утверждают, что гиперконтроль дает прямо противоположный результат и, зачастую, является одной из причин начала ранней половой жизни. И девушке-подростку психологически сложно признать перед родителями такой факт. Негодование родителей обрушивается на приятеля дочери, и они обращаются с требованиями о привлечении его к уголовной ответственности. Разобраться в степени вины парня бывает крайне сложно.

Двадцатилетний Виктор Петров вернулся в родное село со срочной службы. Десантная форма, накаченные мускулы, мужественный вид – есть от чего закружиться деревенским девичьим головкам. Не мудрено, что девятиклассница Елена как в омут без оглядки бросилась в свое первое чувство. Своих чувств Елена не скрывала и комсомольская организация (времена ещё были те), отметив в протоколе, что комсомолке недопустимо «бесстыдно вешаться на шею парню», объявила ей выговор за… аморальное поведение. Подозреваю, что в этом суровом решении сказалась зависть комсомольских активисток.

До наступления холодов свободное время Виктор проводил в боковой пристройке к сараю, поставив там кровать и оклеив стены вырезками из журналов. Были у него там и проигрыватель, и магнитофон. Такая «автономная» жизнь позволяла ему, не беспокоя родителей, возвращаться под утро, и приглашать приятелей и подруг. Елена была у него почти ежедневной гостьей. В этой боковушке и произошло «грехопадение». После проведенного родителями «дознания», стремясь смягчить их гнев, девушка сказала, что её «взяли силой». По заявлению её родителей Виктор был арестован. Узнав об аресте Петрова, я спросил у следователя: «Чем будешь доказывать применение насилия, если в суде потерпевшая заявит, что все было по её согласию? Ставь перед экспертом вопрос о достижении девушкой половой зрелости и моли бога, чтобы она её не достигла».

Если при первом допросе Елена ещё поддерживала выдвинутую перед родителями версию, то судебное заседание напоминало индийскую мелодраму. При виде Виктора, вводимого в зал в наручниках, она бросилась к нему с криком: «Я люблю тебя, Витя! Я не виновата, это все они, они» – указывая на растерянную мать и родственников. Конвой приложил немало усилий для пресечения контакта арестованного с его эмоционально изливающей чувства подругой.

После того, как заплаканную потерпевшую усадили на место, секретарь суда произнесла стандартную фразу: «Встать, суд идет». Попросив садиться, председательствующий стал объявлять состав суда и был прерван вновь вскочившей Еленой: «Не виноват он! Я сама ему дала!». Суд был вынужден ждать, когда успокоится разрыдавшаяся девушка. Протянутый матерью стакан воды она отвергла, оттолкнув материнскую руку.

Обвинение в Романовском районном суде пришлось поддерживать мне. Очевидно, что отстаивать обвинение в изнасиловании было невозможно. Я предложил суду изменить квалификацию, с учетом заключения судебно-медицинской экспертизы признать Петрова виновным в вступлении в половую связь с лицом, не достигшим половой зрелости и назначить ему наказание условно. Из зала суда Елена и Виктор уходили обнявшись. Счастливый хэппи-энд, если не считать двух с лишним месяцев содержания Виктора под стражей.