Есть что вспомнить. Записки следователя прокуратуры

Енаков был осужден к пяти годам лишения свободы. Мягкость приговора с минимальным наказанием судья пояснила: «Дала бы и меньше, но закон не позволяет. Ведь ни до одной даже не прикоснулся. Не настоящий насильник».

А мальчиков… не было

Сексуальное насилие многообразно. Вместе с тем, известны случаи подачи заявлений об изнасиловании при его отсутствии с целью шантажа, компрометации и прямого вымогательства. Не менее известны заявления женщин об изнасиловании для сохранения собственной репутации, когда последний эпизод скрываемой связи становится известен супругу либо родителям. А мне пришлось однажды столкнуться с тем, что был выдуман сам «факт» насилия с описанием несуществующих исполнителей и созданием «доказательств» не происходивших событий…

Когда я приехал на место происшествия, там находились начальник городского отдела милиции, его заместитель, начальник уголовного розыска, оперативники: заявления о дерзком групповом изнасиловании несовершеннолетней средь бела дня в собственной квартире поступают не каждый день. Да и мама девушки занимала достаточно высокую должность в крупной организации.

Потерпевшую била нервная дрожь. С её слов она, как обычно, вернулась со школы домой. Едва успела снять верхнюю одежду, как в дверь раздался звонок. Посмотрев в дверной глазок, увидела незнакомую девушку и открыла дверь. В квартиру тут же вошли двое парней, захлопнув дверь. Включив громко музыкальный центр, они связали ей руки и ноги поясом от её же халата, повалили на софу и, поочередно совершив с ней насилие, ушли. После их ухода она смогла пропрыгать на кухню к телефону и позвонить подружке, проживающей в соседнем подъезде. Она замыла следы на софе, так как сначала хотела скрыть происшедшее, но потом все же позвонила маме на работу…

Девушка подробно описывала внешность парней, указывая у одного из них особую примету, родинку на носу. На обшивке софы темнело еще влажное пятно. Присутствие парней подтверждало наличие пепла в пепельнице на журнальном столике. «Они курили, а окурки унесли с собой» – пояснила потерпевшая. В комнате валялись и обрезки пояса. Проживающая в соседнем подъезде подружка подтвердила, что по звонку потерпевшей прибежала к ней, и увидела её связанной и очень расстроенной. Она сказала, что её изнасиловали двое парней.

В том, что девушка сильно переживала происшедшее, сомнений не было. И все же возникло и неприятно беспокоило смутное сомнение в её искренности при наличии вроде бы очевидных доказательств. Не слишком ли их много? Еще Конан Дойль заметил: «Ничего так не обманчиво, как слишком очевидные факты» – «Собака Баскервилей»

И почему описываемые действия насильников так нелогичны? Очевидно, они знали, что девушка в квартире одна. Но зачем им потребовалось курить? Не для этого же они приходили в квартиру. И почему, предусмотрительно захватив с собой окурки, они не скрывали своих лиц даже при наличии особой приметы? Зачем потрясенной насилием девушке потребовалось замывать следы преступления? Руки связали, чтобы не царапалась. Со связанными руками позвонить по телефону можно: сначала снять трубку, потом набрать номер. Но зачем связывать ноги? Ведь судя по хрупкому телосложению, оказать реальное сопротивление двум насильникам она просто не могла. И очевидно, что связанные ноги существенно затрудняют насильникам достижение их цели.

«Скажи, пожалуйста, в каком положении ты находилась при насилии?» – спросил я потерпевшую. И увидел на долю секунды замешательство на лице. «На животе» – ответила она, смущенно опустив глаза. Я взглянул на её лодыжки – никаких потертостей на их коже не было. Странно, ведь она прыгала со связанными ногами больше десяти метров. Отозвав в сторону, опытный оперативник предложил мне обратить внимание на руки девушки. На запястье левой руки было множество параллельных царапин (впоследствии эксперт насчитает их несколько десятков). На мой вопрос девушка пояснила, её встретили в подъезде за два дня до насилия эти же два парня: один держал её за руки, а другой демонстрировал, как будет резать её лезвием бритвы. Не показывая стремительно усиливающегося недоверия, я спросил: «Для чего они это делали, что требовали, специально выслеживая тебя?» Девушка пожала плечами: «Ничего не требовали, но они сказали, что это мне за мать».

Мать девушки пояснила, что два дня назад она заметила, что вышедшая из ванной дочь прячет руки в рукава халата и обнаружила свежие царапины, происхождение которых дочь объяснила ей так же, как и следователю. Итак, появился крайне странный мотив: изнасилованию предшествовала угроза насильников порезать бритвой с целью мести за… мать!?