Читаем Есть что вспомнить. Записки следователя прокуратуры полностью

«Я буду обжаловать ваше постановление», – услышал я в ответ. «Вы имеете на это право. И вполне возможно, его отменят» – спокойно ответил я. «Мне просто жалко вашу дочь – ведь в этом случае её ложь получит огласку. Я буду вынужден провести в присутствии понятых следственный эксперимент». При последних словах лицо женщины исказилось негодованием: «Какой эксперимент?» «Не тот, что вы подумали – невозмутимо продолжил я. – Я всего лишь предложу ей попрыгать со связанными ногами из комнаты через коридор в кухню и из кухни к входной двери. Полагаю, что на нежной коже вашего ребенка останутся потертости, которых, как вы знаете, не было». Уничтожающе поглядев на меня, женщина молча встала и ушла.

Жалобы на постановление не было. Как мне стало известно от оперативников, какое-либо общение с Иваном ею было прекращено. Что же, своей цели дочь добилась, хотя и очень оригинальным способом.

Любовь – не картошка…

Возвращенное на дополнительное расследование после отмены приговора дело прокурор района поручил вести мне, недавно прибывшему следователю. Петров обвинялся в злостном хулиганстве: беспричинно ударил Ивана Тушного в общественном месте. Он продолжал содержаться под стражей, хотя в судебном заседании Тушнов заявил, что претензий к Петрову не имеет и просил не лишать его свободы. Но приговор был строг: три года лишения свободы.

Дело расследовалось помощником прокурора (должность следователя была вакантна), так как первоначально Петров обвинялся еще и в применении насилия к участковому инспектору при его задержании, но в этой части дело было прекращено. Общественным местом оказалась сельская школа, а общество представляла жена Ивана – Валентина, работавшая в школе уборщицей.

Странно. Причем здесь нарушение общественного порядка? То, что Иван находился в школе – понятно, а вот чего Петрову вечером там делать? По его показаниям он зашел в школу случайно, проходя мимо, и никого в ней не бил. А откуда синяк у Тушнова, и почему он его оговаривает, пояснить не может.

Жизнь давно убедила – случайностей не бывает. Я зашел к прокурору: «Подследственность милицейская – может, отдадите дело им? Я хулиганства не усматриваю. Явно имеются личные мотивы, которые участники событий афишировать не стремятся». Прокурор предложения не принял: «Расследовать будете вы».

Для выяснения мотивов особого труда не потребовалось: в селе жизнь каждого на виду. Алексей Петров своей любви к однокласснице Валентине не скрывал. И она, по общему убеждению, отвечала взаимностью. Но родители были неумолимы: «Вот отслужишь армию, тогда и свадебку».

Армию Алексей отслужил. Но, как часто бывает, не дождалась Валентина своего солдата и вышла замуж за степенного Тушнова. А для вернувшего Петрова других девушек, по-прежнему, не существовало. Свои переживания он пробовал залить водкой. Пьяным устроил в клубе крутой дебош и – получил свой первый срок. Вернувшись, понял, что по-прежнему любит чужую жену и, от греха подальше, уехал в Саратов. Но личная жизнь у него так и не сложилась. Вскоре новая пьяная поножовщина и очередной, уже весомый, срок. Освободившись, вернулся Алексей в родное село, в оставшийся от родителей дом. У Валентины подрастало двое детей. А в холостяцком доме Петрова на стенах висели увеличенные еще школьные фотографии Вали. И выходившая ранним летним утром доить корову, Валентина не раз обнаруживала на своем крыльце букеты полевых цветов…

Многим ли женщинам доводилось встречать такую романтичную и преданную любовь? Не одна односельчанка вздохнула, позавидовав такому чувству. Валентина же менять своего благополучного Ивана на пылкого, но бесшабашного Алексея не собиралась. Но такое постоянство равнодушной оставить её не могло.

В этот день, встретившись на улице с Алексеем и увидев его молящий, ждущий взгляд, Валентина не выдержала: «Приходи вечером в школу, я там убираться буду». До вечера было еще далеко и, просчитав последствия, Валентина пожалела о сказанном. А если узнает Иван? Но не идти же с попятной домой к Алексею. Подумав, она не нашла другого выхода, как предложить мужу: «Пойдем вечером со мной в школу, парты поможешь переставить».

Предвкушающего долгожданную встречу Алексея при виде Ивана охватила ярость. Его появление, в свою очередь, возмутило Ивана: когда же он прекратит преследовать его жену. Хорошо, что он вместе с нею пришел. А если бы… Получив удар в лицо, Тушнов, не мешкая, побежал к участковому… А к судебному заседанию по-человечески рассудил: жизнь штука сложная. Может, и не случайно Петров в школу пришел, но жена его честно пригласила с собой. Опять же, Валентина его, Ивана, жена. А за синяк Петров уже три месяца отсидел – нет, привлекать его к уголовной ответственности он не желает.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное