Есть ли сердца у призраков (СИ)

Фигура коленопреклонённой Девы Марии. Старая, поросшая в некоторых местах мхом и обвитая плющом, она была такой простой, такой уютной… И такой небесно-прекрасной. Каменная одежда струилась складками по её телу, словно настоящая, тонкие руки были сложены между собой. Нежное светлое лицо поднято к небу, глаза устремлены туда… к мерцающим в тёмной вышине звёздам.

Она, должно быть, молится за весь мир, а может, за своего великого Сына, может, за урожай или за дожди, может, за что-то еще…

Принцессе всегда хотелось, чтобы Она хоть чуточку попросила за нее. Девушка часто приходила сюда молиться. Ей казалось, что, возможно, именно здесь, рядом со своей бесконечно доброй, нежной и трогательной матерью, Бог услышит ее.

Опустившись на холодную землю рядом с Девой Марией, Ариана посмотрела в небо. Сегодня оно было как-то по-особенному прекрасно: кажется, звёзды сияли чуточку ярче, чем обычно, а тёмный бархат облаков был немного мягче.

— Господи, если ты слышишь меня сейчас, — вполголоса проговорила девушка, подняв к небу глаза, — помоги мне… Прошу, не заставляй меня выходить замуж за нелюбимого. Я знаю, что нужно смириться и быть довольной своей участью, — всхлипнула Ариана, проронив первую слезу на промёрзшую землю, — но я не могу. Если хочешь испытать меня, сделай это как-нибудь по-другому. Ты же видишь, я не выдержу такого, я не смогу…

Новые слёзы помешали ей говорить; Ариана вытерла их рукой и, немного успокоившись, вновь взглянула в звёздное небо. Внезапно в голове промелькнул знакомый образ: бледный, высокий юноша с голубыми глазами и черноволосой девочкой на руках.

— Упокой, Господи, души Ричарда и Аладеи Ройс и даруй им спокойствие на небесах. Они заслужили его, я думаю, — прошептала она, закусив губу.

— Принцесса, — вдруг негромко окликнули нее, и Ариана подскочила от неожиданности.

Перед ней стоял Питер Гарднер собственной персоной. Несомненно, он был красив. Более того, той необычной красотой, что всегда привлекала всех вокруг. Его волосы были того же цвета, что и у Жюли, если не светлее – практически белые, а глаза тёмные-тёмные, как ночь.

— Простите, что нарушил Ваш покой, — улыбнулся Гарднер.

Принцесса не так часто видела Питера, но его улыбка всегда пугала девушку. Дружелюбная и спокойная на первый взгляд, она таила в глубине себя какую-то угрозу, какую-то насмешку.

— Добрый вечер, милорд. Ну что Вы, — пытаясь восстановить спокойствие, произнесла Ариана как можно ровнее. — В зале душно, и я вышла подышать.

— В такой уголок? — насмешливо спросил он.

— Почему бы и нет? Я люблю уединение, — улыбнулась принцесса, стараясь скрыть волнение. — Каким Вам показался бал?

— О, не скрою, он великолепен, — Гарднер немного помолчал, а затем подошел ближе, отчего Ариана содрогнулась, однако не отступила. — О чем Вы молились? — спросил он, пристально глядя на девушку.

Принцесса непременно удивилась бы такому нахальству, не будь она так напугана сейчас. Они были одни в этой части парка: молодая принцесса и один из заклятых врагов семьи Осторианов. Если закричать, никто не услышит.

— О банальных вещах: здоровье и благополучии, — проговорила она, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Конечно, он заметил. Самодовольно улыбнулся краешком губ.

— Я подслушал, извините. Вы знаете Ричарда Д’Эрден-Ройса? То есть знали, разумеется, — поспешно исправился он.

— Вовсе нет, — ответила девушка, краснея и отводя глаза. — Но в октябре исполнилось пять лет страшной трагедии, и я вспомнила сейчас об этом. Разве мы не должны молиться о своих ближних? — подняла она глаза.

— Конечно.

В воздухе повисла пауза. Ариане страшно не хотелось обратно на бал. Но оставаться наедине с этим человеком не хотелось ещё больше.

— Ну что ж, идёмте в замок? Вероятно, мама уже спохватилась, что я сбежала, и будет ругаться, – натянуто засмеялась Арина, надеясь, что Питер согласится.

— Нет, — остановил он уже развернувшуюся принцессу, ухватив за запястье.

Она вздрогнула и хотела высвободить руку, но мужчина не позволил.

— Отпустите, милорд, мне больно, — с ужасом прошептала она, не зная, что он сделает дальше. — Я закричу…

— Вас все равно не услышат, — усмехнулся он, и Ариана похолодела. — Но не бойтесь, я ничего не сделаю Вам. Я только хочу поговорить. Дайте мне сказать, и я отпущу Вас.

Даже в темноте девушке не составило труда заметить, как сильно Гарднер побледнел.

— Хорошо, говорите, — тихо ответила она. — Но отпустите мою руку, пожалуйста.

Прикосновение его ладони было ледяным. Питер медленно, словно нехотя, высвободил руку принцессы.