Есть стыковка! История первого рукопожатия СССР и США в космосе

Затем Голдин попросил меня стать председателем специальной независимой надзорной комисссии по полету для ремонта и обслуживания «Хаббла». Я собрал талантливых людей с большим опытом, в том числе генерал-майоров в отставке Ральфа Джейкобсона и Джо Энгла, полковника в отставке Брэда Паркинсона, д-ра Джо Ротенберга, менеджера программы «Хаббл» в Центре космических полетов имени Годдарда и Майка Мотта.

Бюрократы в центрах Джонсона и Маршалла дрались с Бринкли зубами и когтями. Они сражались и со мной, когда я настаивал, чтобы NASA начало готовить экипаж за 18 месяцев до старта. Аарон Коэн и его первый заметитель Пол Вейтц жаловались: ведь обычно они назначают экипажи за полгода. Я знал их обоих и относился к ним с симпатией, но тут я поднял всех на уши. Если NASA «запорет» ремонт «Хаббла», то Конгресс перестанет поддерживать Космическую станцию. А если станция «утонет», то сколько еще продлится поддержка полетов шаттла на орбиту? В конечном итоге и эта программа «сдуется» и умрет, а затем та же участь постигнет NASA, и его останки поделят Минобороны, Федеральная авиационная администрация и Национальный научный фонд. Ставки были настолько высоки!

Я настаивал, чтобы они прямо сейчас назначили командира и всех выходящих астронавтов. Далее, они должны были увеличить число запланированных выходов в открытый космос с трех до пяти. Нужно было начать использовать кислородно-азотную смесь, чтобы астронавты могли проводить более продолжительные тренировки в большом гидробассейне. (Астронавт Билл Шеперд помог с этим вопросом, опираясь на свой опыт подводного диверсанта ВМС, и нажил себе врагов в Центре Джонсона.) И все-таки к концу августа 1992 года в полет STS-61 для ремонта «Хаббла» были назначены астронавты Стори Масгрейв, Том Эйкерс, Кэти Торнтон и Джефф Хоффман, все имеющие опыт работы в открытом космосе. А вот остальных членов экипажа Коэн и Вейтц не давали нам еще несколько месяцев[172].

Таким было мое первое назначение при Дэне Голдине.

19 января 1993 года, в последний день работы администрации Буша, вице-президент Дэн Куэйл вручил мне на церемонии в Вашингтоне Космическую медаль почета Конгресса США. Президент Буш подписал документы на нее в ноябре 1992 года и собирался вручить мне ее лично, но ему в тот день пришлось заниматься какой-то проблемой с Ираком. Награда была неожиданной, но я ею очень дорожу.

Я получил медаль в тот момент, когда моя жизнь достигла перекрестка. К началу 1990-х благодаря своей консалтинговой деятельности, членству в нескольких советах директоров и собственным инвестициям я сумел достичь точки финансового комфорта. Прочная финансовая база позволила мне посвятить много времени неоплачиваемой работе в комиссиях, таких как ASEB и Группа синтеза.

Теперь я получил возможность отчасти поделиться с нуждающимися, и в особенности – помочь своему родному Уэзерфорду. В 1948 году моя мама заняла 175 долларов, чтобы купить мне билет на поезд до Аннаполиса. Конечно, и сейчас в городе были молодые ребята, вполне способные по интеллектуальным способностям учиться в колледже, но не имеющие средств на оплату обучения. Я вложил несколько тысяч долларов, а затем использовал механизм паритетных грантов на благотворительность, доступный старшим должностным лицам и директорам корпораций – и сделал это как член совета директоров трех компаний: Wheelabrator Technology, Fischer Scientific и AlliedSignal. Я получил гранты в размерах от 1:1 до 3:1. Фонд стипендии Стаффорда вырос до миллиона долларов с лишним, и из него была оплачена учеба в Государственном университете Юго-Западной Оклахомы двенадцати нуждавшимся студентам из Уэзерфорда. К осени 2001 года стипендия позволила поступить в университет 28 абитуриентам.

Меня огорчила победа Билла Клинтона над Джорджем Бушем[173], но не удивила, поскольку последние недели избирательной кампании явно к тому вели. Я понимал, что работа нашей Группы синтеза, скорее всего, не будет принята во внимание. Клинтон не отрицал технику так рьяно, как Картер, но его партия все еще контролировала обе палаты Конгресса и не намревалась тратить деньги на новые большие космические инициативы. У нас не было в Белом доме ни Джона Кеннеди, ни Рональда Рейгана, а в Конгрессе – ни Линдона Джонсона, ни Сэма Рейбёрна. Наконец, у нас больше не было Советского Союза, который рвался бы вперед с новыми «впервые» в космосе.

У Космической станции «Фридом» назрела серьезная проблема, хотя Клинтон, будучи кандидатом, и обещал ее поддержать. К этому моменту проект существовал уже девять лет. Восемь миллиардов долларов были израсходованы, выполнено много достойных проектных проработок по отдельным порциям различных модулей и систем. Однако никакого летного «железа» еще не существовало, и до запуска первых элементов станции «Фридом» оставалось еще несколько лет.