Есть стыковка! История первого рукопожатия СССР и США в космосе

Русский вариант, конечно, не был бесплатным. Использование русских модулей означало, что станцию придется перенести с заложенной в проект изначально орбиты наклонением 28.5° к экватору на наклонение 51.6°, что означало потерю в полезном грузе в каждом грузовом полете шаттла. И тем не менее я был согласен, что это единственный вариант с каким-то шансом на политическое выживание.

Голдин ознакомил с предложенной идеей президента и его сотрудников, и они увидели определенные возможности – не просто построить космическую станцию быстрее и дешевле, но и использовать программу для того, чтобы занять работников ракетно-космической промышленности России в мирном предприятии и удержать их от похода на выгодный международный рынок вооружений.

Над всей этой затеей тикали часики – вице-президент Гор и российский премьер-министр Виктор Черномырдин собирались встретиться в июне в Вашингтоне. Если мы хотели привлечь к работе русских, нужно было не тормозить[175].

В конце июля в Вашингтон прибыла команда российских инженеров из «Энергии». Ими руководил Виктор Легостаев, бывший заместитель профессора Бушуева по системам наведения и управления и прекрасный инженер времен ЭПАС. Принимающей стороной выступила команда NASA во главе с Дэвидом Мобли и Чаком Дэниелсом в качестве заместителя. Они провели весьма жесткие переговоры, но за две недели сумели согласовать конфигурацию, которая устроила всех причастных. Голдин выбрал компанию Boeing в качестве головного подрядчика по американской части проекта. 2 сентября вице-президент Гор и премьер-министр Черномырдин подписали первый протокол по Международной космической станции.

С подписанием межправительственных соглашений началась реальная работа. Наиболее срочной проблемой для NASA была организация так называемой «первой фазы МКС», а на самом деле – семи полетов шаттлов к «Миру». В Космическом центре имени Джонсона уже провели определенные подготовительные работы к двум первым полетам, о которых договорились еще летом 1992 года: российские космонавты Сергей Крикалёв и Владимир Титов тренировались к полету на шаттле, а астронавт Норман Тагард изучал в Монтерее, в Языковом институте Минобороны, русский язык, предвкушая занятия в Звёздном городке и полет на «Мир» в 1995 году. Теперь же нам предстояло планировать и утверждать еще пять стыковок шаттлов к «Миру»[176].

Дэвид Листма, глава Директората операций летных экипажей Центра Джонсона, и Хут Гибсон, его главный астронавт, стали искать астронавтов для длительных полетов на «Мире». Кандидаты не бросились врассыпную: астронавты-ветераны Шеннон Люсид и Джон Блаха были среди первых добровольцев, откликнувшихся на призыв 1992 года. Выразил желание лететь и один астронавт-новичок, Джерри Линенджер, летный врач ВМС. Поскольку русские требовали от всех американских членов экипажа «Мира» наличие полетного опыта, его добавили в экипаж STS-64, чтобы получить этот опыт[177].

Изменения происходили и на уровне руководства. В апреле 1993 года Аарон Коэн оставил пост директора Центра Джонсона. Временно исполняющим обязанности остался Пол Вейтц, но требовался постоянный директор. Голдин выбрал в качестве преемника Коэна Каролин Хантун, главу Директората медико-биологических исследований. Она была отличным человеком, но не обладала опытом управления программами и их повседневного осуществления, и в поддержку ей Голдин хотел отрядить Джорджа Эбби.

В январе, когда мы с Линдой отдыхали в Новой Зеландии, в 03:30 утра позвонил Майк Мотт и сказал мне, что Джордж не хочет возвращаться в Хьюстон, а тем более на второе по значимости место, поскольку рассматривает такой перевод как понижение. Потом Майк передал трубку Дэну Голдину. Оказывается, изначально тот хотел поставить Джоржда директором JSC, но этому воспротивился кадровый отдел Белого дома, главным образом потому, что клерки из Конгресса ставили в вину Джорджу помощь в избавлении головного офиса NASA от некоторых непродуктивных работников. Дэн просил меня уговорить Джорджа принять должность первого заместителя.

Я достучался до Джорджа в течение двадцати минут и буквально из кожи вон лез, поминая всуе господа бога и страну, приводя в пример Джорджа Лоу и Джо Ши, которым тоже приходилось идти «на понижение», чтобы помочь программе «Аполлон». Я напомнил ему о нашей общей идее возвращения на Луну и исследования Марса. Не знаю, была ли моя серебряная пуля тем, что смогло развернуть стол, но Джордж принял новую должность.