Есть стыковка! История первого рукопожатия СССР и США в космосе

Повторная стыковка 25 июня выполнялась вне зоны радиовидимости. Русские еще не успели ввести в строй новый спутник связи «Альтаир» или закончить ремонт неисправной антенны на «Мире»[199]. Все три члена экипажа находились в Базовом блоке «Мира»; Циблиев сидел за пультом ТОРУ, а Лазуткин пытался обнаружить подходящий «Прогресс» за иллюминатором. Это был очень грубый способ решения проблемы: «Прогресс» шел на сближение сверху, а Циблиев управлял его сближением, отслеживая по клеточкам на черно-белой телевизионной картинке. «Мир» находился ниже «Прогресса», с его точки зрения – на фоне Земли, покрытой облачностью, так что станцию было трудно увидеть на размытой черно-белой телевизионной «картинке», которую «Прогресс» передавал на «Мир». Тем не менее Циблиев «рулил», приводя в действие двигатели «Прогресса», который был на траектории баллистического сближения, заданной ЦУПом. Фоул использовал секундомер и по нему отсчитывал времена и скорости.

Когда «Прогресс М-34» был на удалении примерно 1000 метров, Фоул заметил, что тот подходит очень быстро. Циблиев, продолжая работать ручкой, попросил американца перейти в модуль «Квант» и посмотреть в его иллюминатор, но Фоул не смог увидеть М-34 и оттуда. Он вернулся к Циблиеву и Лазуткину в Базовый модуль как раз в тот момент, когда «Мир» на камере корабля заполнил собой весь телевизионный экран. До станции оставалось всего 50 метров. «Прогресс» подходил слишком быстро.

«Майкл, в корабль!» – приказал Циблиев Фоулу. Он имел в виду «Союз». Фоул немедленно бросился в «Союз», в то время как Циблиев позади него яростно пытался заставить «Прогресс» послушаться.

Когда Фоул достиг сферического стыковочного модуля на носу Базового блока, он почувствовал, как вся станция содрогнулась. «Прогресс» ударился в нее – но куда именно и насколько сильно, астронавт не знал. Раздался аварийный сигнал. Все, что могли теперь сделать Фоул и остальные – это ждать, начнет ли воздух станции быстро вытекать наружу и убьет ли их, как открывшийся клапан убил космонавтов «Союза-11» в 1971 году.

Космонавты почувствовали снижение давления – в модуле «Спектр» появилась утечка, к счастью, не сильная. «Прогресс» врезался в одну из его солнечных батарей и погнул штангу, на которой та крепилась, в самом корне – и в этом месте герметичность корпуса нарушилась.

Лазуткин немедленно начал отключать кабели, протянутые из Базового блока через открытый люк в «Спектр», Фоул помогал ему. (Циблиев был на связи с ЦУПом, докладывая об аварии.) Они сумели расчистить проем люка, закрыли его крышкой и отсекли тем самым «Спектр». Сигнал тревоги замолк. Позднее российские инженеры подсчитали, что вся атмосфера «Мира» могла бы вытечь за 24 минуты[200].

Я узнал о столкновении от Джо Энгла. В отличие от февральского пожара, новость разошлась очень быстро. «Мир» сохранил кое-какое питание, но был серьезно ранен. Из «Спектра» электрическая мощность не поступала. Из-за ограниченной мощности пришлось выключить генератор кислорода «Электрон» – он потреблял слишком много электроэнергии. Экипажу оставалось полагаться на перхлоратные шашки. Космонавтам также пришлось вручную ориентировать «Мир», чтобы его солнечные батареи были направлены на Солнце.

Экипаж был совершенно вымотан. Майк оказался в особенно неприятной ситуации: он жил в «Спектре», и теперь его компьютер и все вещи оказались за герметичным люком. У него не осталось даже зубной щетки. Однако Фоул вместе с Циблиевым и Лазуткиным держались стойко. Через трое суток после столкновения на «Мире» удалось восстановить автоматический режим управления и вновь запустить системы «Электрон» и «Воздух»[201].

Руководители Роскосмоса и «Энергии» уточнили свои планы. «Прогресс М-35» должен был отправиться к «Миру» 27 июня; ракету со старта пришлось увезти обратно в МИК, чтобы загрузить в корабль инструменты для ремонта и необходимые припасы. Можно по-разному относиться к российской системе, но они сумели сделать это за считанные дни, продемонстрировав редкую гибкость. NASA потребовалось бы несколько недель, чтобы убрать шаттл со старта и заменить в Здании вертикальной сборки его полезный груз.

Теперь запуск был назначен на 5 июля. Корабль нес специально разработанный запасной люк для «Спектра», новые инструменты для работы в открытом космосе и 22 килограмма личных вещей для Майка Фоула. 10 июля, уже после прибытия и стыковки нового «Прогресса», тот разговаривал по радио с Дэном Голдином и сказал, что чувствует себя нормально в смысле уровня безопасности полета на «Мире». Он даже сумел возобновить часть своей научной работы.