Есть стыковка! История первого рукопожатия СССР и США в космосе

Джин Сернан и я были бы рады первыми из астронавтов прогуляться по Луне. Но оставалось еще столько всего неизвестного, для того чтобы это стало разумной целью нашего полета. Компьютерные процедуры, которые работали у Джима и Расти на околоземной орбите, требовалось переработать для использования на орбите вокруг Луны, множество вопросов касательно всех видов связи и траекторных расчетов ожидали решения. Программное обеспечение для торможения и посадки на тяге двигателя еще не существовало, соответствующие процедуры не были полны. Я еще ни разу не летал на наземном тренажере LLTV для отработки прилунения – он до сих пор стоял прикованным к Земле после того, как Нил Армстронг потерпел аварию на аналогичном LLRV в мае предыдущего года.

А главное практическое препятствие состояло в том, что наш лунный модуль LM-4 был слишком тяжелым, для того, чтобы взлететь с поверхности Луны и выйти на окололунную орбиту. Он не проходил по программе окончательного облегчения изделий SWIP[85], по которой NASA выплачивало премию в 10000 долларов за каждый фунт веса, снятый с модуля. Модуль LM-4 всегда планировался для испытаний на околоземной или окололунной орбите. Наш предыдущий LM, под номером 5, был достаточно легким, но его не получалось подготовить к полету ранее июля 1969 года.

Нет! «Близкий контакт» «Аполлона-10» был необходим для того, чтобы «Аполлон-11» смог совершить прилунение. К этому мы и готовились.

На нас троих, Джона, Джина и меня, приходилось пять космических полетов. У нас имелся опыт сближений, стыковок и выходов. По существу мы были самым опытным экипажем, который когда-либо посылался в космос до наступления эры шаттлов. Исходя из того, что мы все уже накопили солидную базу знаний, я поручил Джону Янгу по прозвищу Хосе заниматься преимущественно нашим командным модулем CSM-106, а мы с Джином сконцентрировались на LM-4. Как следующий экипаж в графике, мы имели преимущественное право на тренажеры на Мысе, и весь март, апрель и май 1969 года мы провели там, оттачивая наш полетный план и отрабатывая посекундную точность операций, требовавшуюся для выполнения сотен различных задач; мы также отрабатывали процедуры на каждый возможный случай.

Частью наших приготовлений был выбор позывных для командного и лунного модулей. Выбор МакДивитта – «Леденец» для командного модуля и «Паук» для лунного – не вызвал восторга у штаб-квартиры NASA, но эти имена все же имели определенное достоинство: они описывали реальные формы объектов.

Джон, Джин и я тоже не доставили штаб-квартире удовольствия, когда выбрали имена «Чарли Браун» для командного модуля и «Снупи» – для лунного. В нашу защиту, однако, сыграл тот факт, что NASA уже несколько лет вручало значок «Снупи» за выдающуюся по качеству работу членам своей команды. Я сам лично вручил несколько дюжин этих значков. Так что выбор «Снупи» был способом отблагодарить сотни тысяч людей, которые работали для нас и позволили нам дойти до этой ступени. Ну а уж если есть «Снупи», то где-то рядом должен быть и «Чарли Браун»[86].

Одна вещь всегда удивляла меня в Дике и в большинстве астронавтов «Меркурия» – их безразличие, если не враждебность, к публичной стороне пилотируемой космической программы. Я-то не сомневался: американский народ платит за «Аполлон» и потому заслуживает максимально возможного доступа. Простые американцы должны видеть те же чудеса, что и мы. Фотографии, сделанные «Хассельбладом», и фильмы, снятые на 8-миллиметровую пленку, только частично решали задачу – ведь никто не мог их увидеть, прежде чем полет заканчивался.

Что можно придумать лучше, чем дать возможность зрителям на Земле увидеть Луну посредством цветного телевидения? Но Дик и Уолли противились установке на «Аполлон-7» даже черно-белой камеры, хотя Дик в конце концов воспринял идею и даже поддержал ее. Экипаж Бормана имел такую же плохонькую камеру, как у Уолли. На «Аполлоне-9» телекамеры не было совсем. Мне же пришла в голову интересная мысль.

Я выложил свою идею Джорджу Лоу, а затем собрал небольшую команду инженеров NASA в Хьюстоне, и мы разработали цветную телевизионную камеру, размеры и вес которой позволяли взять ее на борт «Аполлона-10». Система формирования цветного изображения на ней была аналогична той, что первоначально была разработана CBS-TV в начале 1950-х и затем отвергнута, и использовала вращающиеся диски для кодирования синего, красного и желтого цветов. Потом их сигнал декодировался синхронизированными дисками в ЦУПе. Мы достали две телевизионных трубки для съемки при низкой освещенности, которые были первоначально разработаны для военных во Вьетнаме (и все еще были засекречены), два объектива от французской камеры и приводной мотор от ракеты «Минитмен» и собрали в одно устройство. Мы не знали, будет ли оно функционировать, и даже будет ли оно закончено вовремя. Но наша импровизированная команда сумела все сделать, и камеру установили на «Аполлон-10» всего за 10 дней до старта.