Есть только дорога…

Леший шагал домой пешком, через метель по улицам пустого города. Закрыв входную дверь, и раздевшись, он первым делом забил трубку и снова ощупал весь флэт на предмет "проверки реальности".

Потом Леший просто рухнул спать на диван, быстро и без сновидений. А когда проснулся, в дверь уже ворвался Паша-эльф с пивом.

– О, ты так вовремя! С наступившим! – сонный Леший ставил чайник и с завистью смотрел, как Паша закуривает сигарету на кухне.

– …Так вот, значит, а после бара мы отправились на метро, – вещал Паша, – уже там подгулявших много было. А к нам ещё компания примазалась большая. Там короче один панк из Кузни был, на голову вообще убитый. Мы-то ладно, со Светкой заперлись в комнате, романтика-свечи-энигма, чё-каво, об этом заранее договорились, и никто к нам не ломился. А за стеной у нас трэш творился. Короче, сначала там все подпили изрядно, две девы в ванной заперлись, сначала думали – вены режут, а потом оказалось, они там в лесбиянок играют. Так этот панк к ним вломился, там ванна с туалетом вместе просто, сел срать прям при них. И заснул на унитазе так, что упал с него! Девки не нашли ничего лучше, чем полить его из душа. Он поднялся, отряхнулся, развешал одежду по змеевику, да и выволок за волосы эту девку, Таня её вроде зовут…

– Маленькая?

– Не-е. Маленькая со своими родаками вообще в Черепаново уехала до десятого числа, там другая Таня была! И я поражаюсь спокойствию Светки. Уже мы "кончили и закурили", она вышла в коридор, откуда вопли избиваемой голой доносились. Прикинь, голый панк, пинающий голую герлу… Светка прошла мимо и залезла в ванную к той герле! А панк потом, на глазах у всей вписки с Танькой этой замирялся, устроив траходром прямо в прихожей, опёршись на гардероб. А когда гопники заельцовские и ботанские247 стали фейерверки пускать в новогоднюю ночь, тот панк вышел на балкон, открыл окно, встал на табуретку, и начал с балкона ссать! Честно, даже я испугался, что он ёбнется. Он давай орать "Панки хой, остальным – хуй!", его Макс с Солнцем обратно затащили и пизды дали профилактической. Под конец ночи мы со Светкой улеглись, распихав все пьяные тела по углам. Панка этого, то ли Штемпель зовут, то ли Шомпол… Не упомню. Короче, он возле электроплиты свернулся калачиком, да и уснул. Первого до вечера народ выпинывали, я ещё Светке помогал флэт отпидорить. Вот там точно романтика… А у тебя как?

– У меня норм. Ночь поспал. Представляешь, снился сон реалистичный, я во сне решил здесь окно открыть и реальность на прочность проверял, стены бил. А проснулся – и правда, окно открыто, и рука вон опухла и болит.

– Может ты лунатик?

– Не замечал раньше. Да и сегодня ночью никто не слова не сказал, значит хорошо всё.

– Ты приводил кого?

– Во сне в новогоднюю ночь у меня толпа друзей Ёбургских была. А так нет. Сам я первого к Малышу и Юки ходил, на Гоголя. Там ещё одна тян с Кырска была.

– Тян-петян. Ты в анимешника не превратись, а то скоро "някать" начнёшь.

– Ну это так, вырвалось. Цепляю я слова-паразиты всякие. А ещё я сигареты не курю больше.

– Отчего так?

– После сна в новогоднюю ночь мне как отшибло. Затянуться даже не могу: в рот дыма набираю, а дальше – кашляю.

– Не завидую тебе, – Паша выпустил колечко дыма в потолок, – а что с кырской "тян"? Согрешил с ней хоть?

Леший кивнул, задрав футболку, продемонстрировал следы от ногтей.

– Ни-хе-ра-ссе, – проговорил Паша, – да ты ёборь похлеще Кота! Вот и говорят, что в тихом омуте…

– Я думаю, это разовая акция. Мы с ней даже не попрощались. Она спала, когда я уходил.

Паша уселся за компьютер, а Леший не придумал ничего лучше, чем пойти прогуляться.

– Ты опять приключения искать пошёл, сновидец? – крикнул Паша из-за компа.

– Посмотрим. Может, просто пельменей куплю, – сказал Леший, закрывая входную дверь.

Леший побрёл по "направлению" в сторону "Речника" и набережной.

Здесь прохожих вообще не было, лишь проносились вдоль бетонного забора промзон редкие машины.

Леший вспоминал, как он первый раз оказался здесь:

"Мда, нас в том мае высадили в ебенях под Юргой248", – думал Леший, вспоминая майскую поездку с Танюхой в Томск.

Короткая радость от быстрого уезда с Юргинской объездной тогда сменилась чувством облома. Танюха тоже упала настроением, и их кислые рожи отражались в стеклах пролетавших машин. Высадившая Лешего с Танюхой легковушка уже скрылась за изгибом холма на грунтовке, уходящей в степь. Впереди, а точнее, за спинами у Лешего и Тани, был прямой асфальтовый спуск, и степи с неизменными опорами ЛЭП вокруг только где-то на горизонте переходили в полоску леса. Мимо проезжали праворульные легковушки 17го и 19го регионов, навевая в голове Лешего что-то вроде варганной мелодии, сопровождающейся идиотским текстом и горловым пением:

"…По степям Хакасии мчится Дырдынбай…

На Тойоте на своей едет далеко…

Дырдын-дырдын-дырдынбай…

Дырдын-дырдын-дырдынбай…

Дырдын-дырдын-дырдынбай…

Дырдын-дырдын-дырдынбай…

Уо-о-о-о-о-о-о-о-уль-ь-ь-ь-ь-ь-ь-ь…"