Есть у Революции начало

— Ты вместе с ними сбежала на курсы медсестёр? — дед подсказывал сам, легенды, которые внушили себе родственники.

Наде ничего не оставалось, как подтвердить предположения домашних.

Я решил рискнуть и попробовать расширить родительские домыслы, направив их в нужном мне русле.

— Мы не только учились, — по детски, нарочито горделиво, пропищал девчачьим голоском.

— Мы работали медсёстрами в прифронтовой полосе, — показал на его внучку.

— Надя, даже орден заработала за спасение жизни особе императорской фамилии. Девушки удивлённо посмотрели на меня. Как бы безмолвно укоряя:

— Мы же договаривались не выдавать лишней информации…

Я невозмутимо продолжал «хвастать»:

— Я и графиня Эстери, — указал на «Рысю», — Тоже помогали, но Надежда одна удостоилась высокой награды, спасая жизнь знаменитых иностранных лётчиков.

Только теперь, мои коллеги — лётчицы сообразили как я, не сказав всей правды, объяснил получение боевой награды дочерью и внучкой семейства Половцевых.

Уже в кабинете старика, гордо примеряя ленту с Георгиевским Орденом и показывая орденскую книжку, Надя припомнила равнодушно.

— Кроме ежегодного денежного пособия к награде положены ещё какие-то дополнительные преимущества. Для большинства простых жителей России «пособие» в семьсот рублей годовых означало безбедную жизнь. Дед заинтересовался не материальным довеском. Насколько мог позволить возраст, старичок «бросился» искать в библиотеке детальный статут этой редкой регалии, изменённый в тысяча девятьсот тринадцатом году, всего лишь три года назад. Почти сразу он нашёл самое важное для себя, — получавшие, сей знак, награждались дворянским званием и титулом. Все мысли деда, читались на его лице как на открытой книге.

Бессильно упав в кресло, попросил внучку подвинуть ему телефон, с другой стороны письменного стола. Скрипучим, враз постаревшим от волнения голосом, он попросил телефонистку связать его с правлением Ижорского завода. Кратко и строго, приказал секретарю.

— Сына Михаила хочу слышать, срочно.

И буквально сразу.

— Приезжай домой Миша. Побыстрее. Тут приятная неожиданность для тебя, — и положил трубку без дальнейших объяснений.

Буквально через пятнадцать минут, прибыли гости. В библиотеку зашли, чрезвычайно элегантный господин с небольшой профессорской бородкой и огромный краснощёкий мужчина, лет пятидесяти. Последний сразу бросился радостно обнимать Надежду, из чего мы поняли кто её отец. «Интеллигент» чинно поклонился, деду и нам, самостоятельно представившись.

— Леонид Борисович, управляющий пороховыми и другими заводами. В том числе и вашего батюшки, — он тепло, как то по домашнему, улыбнулся.

Что-то в его лице показалось мне знакомым. Не дожидаясь дальнейших прояснений в голове, приказал управляющей программе, в которой находился виртуально, выдать всю информацию о прошлом и вероятностном будущем этого господинчика. Объём на меня свалившейся информации оказался огромным. Не зря мне показался знакомым его благообразный профиль с бородкой клинышком. Довольно похожий памятник стоит в моём родном Кургане, на берегу реки Тобол. Только сейчас выяснил, что Красин родился в нашем городе, в тысяча восемьсот семидесятом году. В настоящее время он руководит бывшими немецкими заводами «Сименс и Шуккерт», реквизированными в пользу государства два года назад, одновременно помогая управлять предприятиями Михаилу Николаевичу Половцеву. Все зарабатываемые деньги, перечисляет на пропаганду среди рабочих и солдат. Более того, он получает от родителя Нади по две тысячи рублей ежемесячно, в качестве «гуманитарной» помощи революционному движению. Оказывается Савву Морозова он не убивал, как показано в фильме две тысячи седьмого года, но других, более кровавых дел за ним числилось превеликое множество.

Красин материально поддерживал Ленина и большевиков на всём их пути к революции. Как раз сейчас, он изображал идейное расхождение с ними, чтобы иметь возможность работать легально. Уже сейчас, точнее, два месяца назад, на «Юхансона» — как его именовали коллеги, вышли представители Германии с предложением оказать материальную помощь. Такое важное сообщение Ленину в Берн, он не мог доверить никому.

— Мне тоже не стоит вмешиваться и ускорять приход советской власти, — подумал расчётливо.

Скорее, нужно будет притормозить все события, чтобы отсрочить грядущие смерти, а убитые перешли в мои «зомби — помощники» и переместились из этой реальности на тайные территории.

— Просто необходимо продумать заранее схему перемещения «зомбиков» которых удастся спасать во время гражданской войны. Особенно, позже, когда будут казнить «контру» без суда и следствия. Порядок в стране наладят гораздо более строгий чем сейчас, при царе. Так просто, отправить «зомбиков» добираться автостопом через всю страну, на тайные базы сбора, уже не получится.

Пока размышляю о серьёзных, неожиданно открывшихся, перспективах, Надя расспрашивает отца и деда о семейных делах, не давая им времени допрашивать её. Эстэр, как благовоспитанная дама, молча улыбается, изображая интерес. Наконец я как бы спохватившись, перебиваю.