Есть!

Ира больше всего на свете боялась стать похожей на родителей и посвятить бесценные дни своей жизни болтовне, накопительству и жратве. Нет, только не жратве! Мать с отцом, наголодавшись в студенчестве, ходили за продуктами, как в церковь, – почтительно, с волнением шагали среди полок, заставленных деликатесами, сперва брали робко и аккуратно, а затем, на глазах дурея, сметали в корзину пакеты, коробки и мешки. Бо́льшая часть купленного была не нужна родителям, обращаться с продуктами они не умели, и покупали бесконечную еду с жадным остервенением лишь для того, чтобы уже через день без сожалений отправить в мусорное ведро папайю, омара и сыр рокфор. Ира думала о голодающих в Африке детках, о вечно озабоченных едой азиатских бедняках, и презирала родителей ещё сильнее, и назло им ела лишь то, что покупала и готовила сама. Самые простые рецепты, недорогие и свежие продукты отечественного производства. Никаких отходов, ничего выброшенного, испорченного, лишнего!

– Чем особенно хорош этот рецепт, – тараторила бойкая брюнетка из любимой маминой телепрограммы, – так это тем, что он позволит вам использовать остатки продуктов, завалявшиеся в шкафчиках и занимающие столько места в холодильнике.

– Иринка, как раз для тебя! Записывай! – хихикала мать, и дочь, чтобы не вступать, как в навозное пятно, в глупую бессмысленную ссору, хлопала входной дверью. Однажды, с десятком таких же хмурых молодых людей, Ира Николаева отправилась пикетировать телевизионный канал «Есть!».

Пикетным идеологом выступил студенческий знакомый Иры, безнадёжный в плане дамского внимания юноша с географической фамилией Пекин. Ударение на первый слог. Этот Пе́кин ещё в несмышлённом детстве начал вести борьбу с миром не на жизнь, а на смерть. Смерть, впрочем, приходить за Пекиным не спешила, и он вынужден был изобретать всё новые и новые способы поставить на место окружающий мир.

Ира и Пекин поступили на один и тот же факультет ракетно-космической техники с интервалом в два года, и поскольку девчонок на такой экзотической специальности училось крайне мало, Пекин сразу же обратил внимание на перспективную, как ему показалось, новенькую. Подозрения в личной симпатии Пекин бы с возмущением отверг: даже мысль о том, что они с Ирой могут перейти к другому типу отношений, вгоняла факультетского бунтаря в гнев и краску. Эти нынешние бунтари-революционеры часто бывают стеснительны во всём, что касается интимных сторон жизни, – они даже собственные половые органы готовы не замечать, что уж говорить о чужих?.. А вот современные буржуа, напротив, так много говорят о сексе, что времени для него у них попросту не остаётся физически…

…Но вернёмся к нашим пикетчикам, которые – слышите? – бодро и дробно шагают по обледеневшему мартовскому тротуару. Пекин, сознательно культивировавший сходство с юным Сталиным (разве что полноват был не в пример отцу народов), смотрел только вперёд, а его куцая паства изо всех сил старалась не замечать ехидных взглядов прохожих.

– Ишь какие! – восхитилась продавщица из овощной палатки. Разглядывая пикетчиков, она уронила яркое зелёное яблоко, предназначенное для вершины фруктовой пирамиды. – И за чё боремся?

Пекин сглотнул злую молодую слюну и, не снижая шага, демонстративно качнул в воздухе плакатом: «Хватит обжираться за чужой счет!» У Иры был плакат со словами: «Пусть Гималаева научится сушить сухари и варить суп из топора!» Маму, наверное, хватит кондратий, когда она увидит в вечерних новостях свою дочь. Ира очень на это надеялась – в общем, только ради этого самого кондратия она и согласилась участвовать в пикете.