Эсташ Черный Монах

– Мне нужно с ней встретиться. Обязательно! Желательно наедине. Но как это сделать? Сам я пробраться на эту улицу не в состоянии. Что я франк, видно издалека. А в Толедо не любят, когда чужаки лезут в их личную жизнь. Вы же свой, у вас может все получиться.

– Придется хорошо подумать… – Рамон кисло покривился. – Связаться с маврами или евреями – себе дороже. Впрямую они не лезут на рожон, но в один прекрасный день вас могут найти где-нибудь на задворках с кинжалом в спине. Клинок они обычно оставляют в теле. Таков обычай. Это чтобы душа мертвеца не вырвалась через открытую рану и не начала преследовать убийцу. Что ж, тогда до встречи, друг мой! Я не могу отказать вам в вашей любезной просьбе.

Эсташ проводил Рамона долгим взглядом. Испанец, получив от него кучу денег, преобразился. Теперь он выглядел настоящим щеголем-махо. Рамон прикупил себе плотный плащ-боэмио[39] красновато-коричневых тонов, короткий черный пиджак, жилет красочной расцветки, плотно облегающие черные штаны до колен, украшенные вышивкой, чулки и широкий кушак из серебристой ткани, перехватывающий талию. Обут он был в низко вырезанные туфли с большими серебряными пряжками, на голове у него красовалась шляпа с большими полями, отделанная галуном. И естественно, за широким поясом у него пряталась превосходная наваха с клинком из знаменитой толедской стали.

Юноша почему-то был уверен, что Рамон все сделает как должно. И не ошибся. Идальго организовал ему встречу с красавицей-мавританкой на одном из рынков Толедо, который находился неподалеку от заветной улочки, где она проживала.

Рынков в городе было много. Они работали каждый день в крытых и закрывающихся на ночь местах – алькасериях. Некоторые из них специализировались на тех или иных товарах. Лавки ремесленников, скорняков и кузнецов, ювелиров и менял располагались на специальных улицах, а прилавки продавцов рыбы, овощей и фруктов тянулись вдоль площадей.

Долгое время единственной торговой площадью города была Сокодовер. Ее название указывало на то, что в эпоху мавританского владычества здесь шла торговля лошадьми, мулами и ослами. Но после реконкисты стали торговать зерном и строительным лесом. На площади и соседних улочках располагались склады, которые одновременно могли принимать и на ночлег, а также игорные дома и таверны.

Рынок, где Рамон обещал Эсташу организовать встречу с прекрасной мавританкой, был небольшим, но весьма популярным в Толедо, особенно среди знати. Он располагался в мавританской алькасерии – помпезном здании с колоннами и со сводчатым потолком, в котором для освещения были прорезаны окна. Здесь торговали заморскими тканями (шелком, атласом, бархатом, дорогим текстилем, который назывался «тканями Антиохии»), ювелирными изделиями, оружием, слоновой костью, красным деревом, различными ароматическими мазями и притираниями, а также корицей, гвоздикой, мускатным орехом, кардамоном, перцем и прочими специями.

На этот рынок поставлял товары сам Абул-Касим Рамишт из Серафа. Он выступал посредником, торгуя товарами из Китая и Индии. Только один из его помощников отгружал товаров на полмиллиона динаров.

О богатстве и щедрости Рамишта в мусульманском мире ходили легенды. Он оплатил в Мекке золотую водопроводную трубу в Каабе[40], заменив прохудившуюся серебряную. Кроме того, основал мастерскую по производству китайского шелка, которая приносила ему баснословные барыши. Именно этим шелком покрыли Каабу, когда прежнее покрывало пришло в негодность.

Когда Эсташ увидел прекрасную мавританку, его сердце заметалось в груди, как птица в клетке. Она пришла на рынок в сопровождении неизменной дуэньи. Рамон узнал, что такие походы Абаль совершает раз в неделю. Старуха время от времени бурчала на девушку, чтобы та прикрыла нижнюю часть лица, согласно мусульманскому обычаю, куском полупрозрачной ткани, но красавица лишь небрежно отмахивалась.

Ее окрестили, как и всех детей Хайреддина бин Абдуррахман аль-Джибрина, к тому же мать Абаль была сакалиба, а девушки этого народа не закрывали лицо, поэтому и она не следовала мусульманскому обычаю. Правда, на рынок красавица шла в бурнусе с капюшоном, который не давал рассмотреть ее прекрасное лицо в деталях.

Эсташ приблизился к девушке почти вплотную. Она направилась к лавкам ювелиров, где долго и придирчиво начала рассматривать драгоценности. На ней было немного украшений, и все недорогие. Похоже, девушке просто нравились различные безделушки, которые она лишь примеряла перед зеркалом, но не покупала. Да и кошелек у ее пояса выглядел уж больно тощим. Видимо, Хайреддин бин Абдуррахман аль-Джибрин не очень баловал свою внебрачную дочь.

В какой-то момент Абаль подняла глаза – и встретила горящий взгляд юноши. Ее лицо вмиг стало пунцовым, она беспомощно оглянулась на дуэнью, но той было не до нее. Старуху окружили женщины-хитанос[41].