Эсташ Черный Монах

Ночной Толедо был полон опасностей. Ходить по городу в темное время суток в одиночку или вдвоем было сродни самоубийству. Пришлось взять в напарники еще двух «рыцарей удачи», обитателей городского «дна». Одного из них звали Бенитес, а второго – Эскобар. По словам Рамона, это были самые искусные воры Толедо.

Эсташ был недоволен.

– Я знаю таких проходимцев, – сказал он махо. – Они предадут нас при первом удобном случае. И тогда мы сможем спастись от стражников альгвасила разве что на дне морском.

– Мой друг, скажите мне, я похож на идиота?

– Поэтому мое удивление безгранично, если не сказать больше.

– Положитесь на меня. Даю вам слово идальго, что они не скажут никому ни единого слова о нашем приключении.

Эсташ промолчал, лишь сумрачно вздохнул в ответ…

Все четверо были обуты в мягкие сапожки, поэтому в темноте казались призраками, выбравшимися из преисподней. Это впечатление усиливала еще и одежда в темных тонах. Лица были скрыты под черными повязками, и в свете редких фонарей их глаза время от времени загорались, как у волков.

Все вооружились, словно для битвы. Рамон де Севиллано и Эсташ имели мечи, а у воров были неизменные навахи, кистени и небольшие боевые топорики. А еще они несли на себе отмычки и другие воровские инструменты.

Рамон выбрал момент, когда Иосеф ал-Фахар и его сын Аврахам уехали по каким-то делам в Севилью. Он уже знал, что их сопровождала сильная охрана из молодых евреев общины, и виллу остались сторожить лишь наемники-мавры и рабы.

Что касается их семей, то женщины и дети отдыхали в поместье, за городом, среди садов и виноградников, на свежем воздухе, потому как летом в Толедо нередко трудно было дышать из-за миазмов. Ведь запахи рыбного рынка и скотобоен, к которым примешивалась вонь от мастерских кожевников, не назовешь приятным ароматом.

Высокий забор виллы для молодых и крепких мужчин не мог считаться серьезной преградой. Худо было лишь то, что патио и корраль охраняли три громадных пса породы мастино.

Предки этих звероподобных рыжих псов были завезены на Пиренейский полуостров финикийскими купцами. Населявшие полуостров племена кельтиберов, лузитанцев и кантабров уже имели крупных боевых собак, с которыми пришлось столкнуться римлянам. Помесь финикийских псов и боевых собак дала новую породу – мастино, которая со временем завоевала всю Испанию.

«Профессия» этих огромных псов не менялась веками. Они были превосходными сторожами и помощниками пастухов.

На Пиренейском полуострове в течение многих столетий сохранялась традиция перегона скота в горы на летние пастбища. Примерно с ранней весны и по осень в горных массивах севера Испании – в Кантабрийских и Иберийских горах, а также в Пиренеях – животных пасут в горах, а в холодное время года стада возвращаются в долины Эстремадуры, Андалусии, на морское побережье Каталонии и в долину реки Эбро.

Размер стада мог составлять несколько сотен голов у скромного владельца и достигать шестидесяти тысяч, как, например, скот, принадлежавший монастырю Эль Паулар. Без собак с таким количеством животных справиться просто невозможно.

Мастино очень высоко ценились. За убийство щенка или взрослой собаки налагались крупные штрафы, а присвоить себе потерявшегося мастино можно было только с разрешения объединения крупных овцеводов.

С самого рождения пес кормился и жил бок о бок с овцами, которые были для него настоящей семьей. Охрана овец была делом жизни мастино, у которого чувство собственности было развито с раннего возраста. Отойти от овец сука могла только для того, чтобы покормить подсосных щенков. Обучать пастушьих собак охранять скот не было необходимости; они отлично знали свое дело.

Ленивые и апатичные днем, мастино преображались к ночи. Оснащенные ошейниками с шипами, они бдительно охраняли стада, реагируя на малейший тревожный сигнал. Знатные люди Кастилии с некоторых пор завели моду на использование этих псов в качестве телохранителей. А уж как сторожа поместий они были просто незаменимы. Мало у кого из воров или грабителей появлялось желание познакомиться с громадным псом ростом с крупного теленка.

Тем не менее для Бенитеса и Эскобара псы не стали преградой. Порывшись в своей объемистой сумке с воровским инструментом, они достали оттуда несколько кусков свежего мяса и, подозвав псов, – слегка постучали по забору – перебросили их в патио. Чуткие мастино, прибежавшие на подозрительный шум, сначала басовито залаяли: «Гу-ф, гу-ф!», а затем жадно набросились на подношение воров. Спустя небольшой промежуток времени псы улеглись и затихли.

– Вы их отравили? – спросил Эсташ.

– Как можно, сеньор! – возмутился Эскобар. – Эти псы ничего плохого нам не сделали. Мы их усыпили. Надолго.

Рамон уверенно вел в полной темноте всю гоп-компанию по направлению к корралю. Похоже, он давно разведал, где Иосеф ал-Фахар хранит свою казну. В саду махо подошел к довольно крупному камню, который составлял композицию с другими каменными обломками, и сказал Эсташу:

– Помоги!