Эсташ Черный Монах

На следующее утро оба нарушителя порядка были так сильно искусаны комарами, которых привлек запах крови из иссеченных прутьями спин матросов, что не смогли самостоятельно добраться до своих коек. Тем не менее ни один, ни другой не высказал желания покинуть разбойное братство и сойти на берег. Зато теперь невозможно было найти более прилежных матросов, чем Стивен Трэйб и Шарль Малет (команды галер были многонациональны; англичане с удовольствием грабили своих соплеменников, а нормандцы, бретонцы, пикардийцы – своих).

Эсташ сидел со своими галерами в засаде не просто так. Ближе к утру, когда небо начало светлеть, приплыл на крохотной, но быстрой лодчонке рыбак-посланец от Пьера Фарино; его когг «Трумель» как раз стоял под разгрузкой в порту Булонь-сюр-Мер. В записке сообщалось, что вскоре из порта выйдет большой корабль, притом с какой-то тайной миссией, потому как на берег не сходил ни один матрос, только несколько офицеров, из которых нельзя было вытянуть ни слова.

Корабль был дромоном[66] ромеев, но в команде преобладали сарацины. И это обстоятельство навело Пьера Фарино на мысль, что в его трюмах могут лежать груды сокровищ.

Эсташ договорился с капитаном заранее за предоставление услуг подобного рода, естественно, за хорошую плату; Пьер Фарино свой интерес никогда не упустит. Узнав такую превосходную новость, Эсташ решил рискнуть. Тем более он знал, что на море сарацины сражаются неважно, а значит, у него был шанс наконец заполучить стоящий приз. До этого Эсташ в основном нападал на прибрежные английские селения, но что взять с бедноты?

Дромон появился неожиданно; он выплыл из утреннего тумана гордо, как райская птица. Это была одна из разновидностей боевых кораблей Константинополя – двухмачтовый усиако.

Его название происходило от греческого слова «усия», которое, в частности, означало отряд из сотни человек. Обычно пятьдесят профессиональных гребцов находились на нижнем ярусе и гребли постоянно, в том числе и во время боя. Вторая полусотня состояла из воинов, занимала верхний гребной ярус и гребла редко, во время переходов.

В бою они убирали весла и выполняли те же функции, что и морские пехотинцы флота ромеев. То есть поражали врага метательными снарядами и вступали в абордажные схватки.

Теперь Эсташ был почти спокоен за исход сражения. Бойцов у него было больше, к тому же благодаря низко стелившемуся над водой туману галеры должны были подойти к дромону незамеченными – чтобы ромеи (или сарацины; поди разберись) не успели воспользоваться страшным «греческим огнем»[67], который нельзя потушить ничем.

Эсташ, едва получив от Пьера Фарино послание, поднял сонных пиратов, и вскоре галеры оказались в самом удобном для засады месте…

Сгорая от нетерпения, он взобрался на скалу и торчал там в качестве наблюдателя. Поэтому заметил дромон, едва тот появился на горизонте. Точнее, не сам корабль, а его паруса – начал дуть тихий, попутный для дромона ветер. Корабль шел без сопровождения. Наверное, его капитан понадеялся на грозную славу дромонов ромеев и пренебрег обычными для этих мест предосторожностями.

Возможно, были и какие-то другие причины столь беспечного поведения капитана, но этот вопрос уже мало волновал Черного Монаха. Он лишь отметил, что дромон разукрашен, словно сарацинская зава[68]; это удивило Эсташа, но не более того. Он буквально слетел вниз, и вскоре галеры ринулись, как гончие, наперерез дромону.

Все произошло так, как и предполагал Черный Монах. (Даже будучи вожаком морских разбойников, он по-прежнему предпочитал ходить во всем черном, словно инок.) Полусонные сарацины, которые, как оказалось после, почти полностью заменили солдат-ромеев (гребцами на дромоне были не свободные люди, а рабы), оказались не готовы к абордажу.

Они понадеялись на свое прекрасное вооружение, на камнеметы и огнеметы с «греческим огнем». Однако ни один воин-сарацин из команды корабля не был готов встретить орду орущих пиратов, одетых в невообразимые лохмотья, которая неожиданно ворвалась на палубу дромона, словно внезапный ураган, которые иногда случаются в Ла-Манше.

Дорвавшись до настоящего дела, разбойники устроили страшную резню. Их возглавляли Жоффруа и Большой Готье.

Но особенно свирепствовал Мартин Сизый Нос. Ему был отдан приказ обездвижить дромон, что он и сделал, – четыре точных выстрела и четыре трупа моряков корабля, которые ворочали два тяжеленных рулевых весла.

Эсташ Черный Монах из своей практики хорошо знал, что без опытных рулевых дромон станет легкой добычей, даже если его команда будет отчаянно сопротивляться. А заменить тех, кто может выдерживать верный курс корабля, не так-то просто. Тем более во время боя. Да обычно бывает, что и некем.