Естественные причины

Из фарфоровой вазочки на каминной полке миссис Джонсон достала какую-то вещицу и передала Маклину. На тисненой коже маленькой шкатулки тускло поблескивали золоченые буквы: «Дуглас и Футс». Изнутри коробочка была выстелена темно-зеленым бархатом, а на внутренней стороне крышки виднелась надпись: «Альберту Мингису Фарквару в день совершеннолетия, 13 августа 1932». В прорези бархата были вставлены четыре запонки-пуговицы, блестящие кровавыми рубиновыми капельками. Еще две пуговицы лишились рубиновых головок. Место для кольца с печаткой пустовало.

— Ваша запонка — из этого набора.

— Верно, и это доказывает, что я не ошибся. — Маклин щелчком закрыл шкатулку и отдал хозяйке. — Строго говоря, похищенная запонка принадлежит вам. Боб, отметь, что после окончания следствия обе надо вернуть миссис Джонсон.

— Не надо, инспектор. Не надо мне этой дряни. Я терпеть не могла Берти. Честно говоря, я подозреваю, что он кого-то убил. Наверное, потому в остановку и врезался…

— Вы хорошо его знали?

— Слава богу, не слишком близко. Он был ровесником Тоби, и очень любил моего мужа Джона. А меня озноб пробирал, когда он пялился на меня из-под тяжелых век. От одного его присутствия возникало гадкое ощущение.

— А в доме в Сайтхилле вы не бывали?

— О господи! Мы его называли «Причуда Фарквара». Наверное, когда-то поместье впечатляло, но среди муниципального жилья особняк выглядел нелепо. Да еще и рядом с тюрьмой… Не знаю, почему старик не распорядился его снести. Вполне мог бы себе позволить.

Маклин взял с журнального столика фотоальбом в кожаном переплете. Боб потянулся за очередным печеньем.

— По-моему, Фарквар пытался что-то скрыть, — заметил инспектор. — Он знал, что именно совершил его сын, и пытался замять дело. После смерти Альберта владение домом перешло банку Фарквар, хотя все остальное имущество и было распродано. Нет, понятно, что старая почтенная фирма исполняла завещание основателя, но всем обязательствам пришел конец, когда их выкупил Восточный финансовый.

— Значит, в особняке нашли труп? — воскликнула миссис Джонсон, прижав руку к груди.

— Простите, я не сказал вам об этом. Да, тело было спрятано в подвале. Мы полагаем, девушку убили в конце войны или вскоре после того.

— Боже мой! Все это время… Эти жуткие вечеринки у Берти… Я и не представляла себе… Как она погибла?

— Давайте ограничимся тем, что ее убили, миссис Джонсон. Меня больше интересует, кто помогал Альберту Фарквару, и жив ли еще кто-то из его старых приятелей.

— Конечно… ну, у него были друзья. Я хочу сказать, они с Тоби… вы же не думаете, что Тоби был замешан?

— Пока я ни в чем не уверен. Точно знаю, что Фарквар виновен. Ваш тесть умер давно, а покойникам трудно предъявить обвинение. Но если кто-то из участников дела еще жив, я не успокоюсь, пока не представлю его в суд.

— Гляньте, что я нашел! — торжествующе перебил их Ворчун Боб. Сержант повернул к ним альбом и положил на кофейный столик поверх остальных.

Маклин склонился к черно-белой фотографии пятерых мужчин в белых фланелевых брюках и блейзерах. Все были молоды, вряд ли старше двадцати, все подстрижены по довоенной моде. Четверо стояли плечом к плечу, держа деревянный призовой щит. Пятый растянулся на земле у их ног. За спинами молодых людей виднелась узкая гребная лодка с веслами и проглядывала река. Под фотографией красовалась подпись: «Команда четверки Эдинбургского университета. Регата Хенли. Июнь 1938». Гораздо интереснее были автографы под фотографией:

Тобайас Джонсон

Альберт Фарквар

Барнаби Смайт

Бьюкен Стюарт

Джонас Карстайрс

46

— У вас найдется минута, сэр?

Маклин стоял в дверях самого большого из следственных кабинетов. Все было как при расследовании убийства Смайта, только теперь вместо фотографии банкира на стену пришпилили фото Джонаса Карстайрса. И снова Дагвид запугиванием, лестью и приказами заполучил к себе весь действующий персонал, и опять пытался добиться результата, допрашивая всех подряд — в надежде, что улики всплывут сами собой. Сам старший инспектор, подбоченившись, стоял в нескольких шагах от двери, озирая общую суету, словно она была признаком успешного хода расследования. Вполне возможно, что он, как истинный бездушный чиновник, и впрямь в это верил.

— Тебя же отправили в отпуск до понедельника, — недовольно буркнул старший инспектор.

— Всплыли новые обстоятельства. Я договорился с главным суперинтендантом.

— В этом я не сомневаюсь.

Маклин пропустил насмешку мимо ушей. Слишком важным было дело.

— Я хотел спросить, что дало следствие по делу Карстайрса.

— Издеваешься, да? — На виске Дагвида вздулась жила, щеки покраснели.

— Ни в коем случае, сэр. Просто его имя всплыло в одном из моих дел. О ритуальном убийстве.

— Ах, да. Старое дело. Джейн отдала его тебе в надежде, что ты не натворишь бед. Она уже раскаивается, бедняжка.

— Собственно, мы установили имя одного из убийц.

— И арестовали?

— Он уже мертв. Почти полвека, как умер.

— Значит, ты напрасно всех переполошил.