Естественный ход событий (СИ)

— Может быть… Но, поверь, я не жадный, — Заксен сказал эти слова почти нежно. — Я дам тебе все, что у меня есть, — он надавил сильнее, я забилась под его руками, пытаясь вырваться и остановить, наконец, эту пытку. — Что ж ты не принимаешь моих даров, а? Скажи, девчонка, скажи! — он сжал мои руки так крепко, что я чувствовала, как немеют кисти, как вздулись вены на запястьях, как смещаются кости с хрупких суставов.

— Пошел ты… к черту… Зак.сен…

Я едва выдыхала свои проклятия: Заксен давил коленом так сильно, что я боялась, что еще немного, и хрящи горла рассыпятся под его весом.

— Как-нибудь в другой раз. Сначала я как следует прочувствую твою боль и отчаяние. Я уже предвкушаю этот сладкий вкус… — Заксен оскалился и встал, напоследок полоснув мои ладони коротким клинком.

Глотнув воздуха, я снова скорчилась от подступившей боли, сжав кровоточащие кулаки. Легкие жгло нещадно, но я не могла спокойно вдохнуть — острая боль хищной змеей атаковала грудную клетку. Дыша часто и прерывисто, я старалась не выпустить наружу страдальческий стон.

— Готовься, девчонка, это только начало, — Заксен смотрел на меня сверху вниз и наслаждался моим жалким положением. — Цени мою щедрость: ты еще способна помнить себя. Пока что. Я позабочусь о том, чтобы это прошло. Совсем скоро от тебя не останется ничего, кроме пустой оболочки. Жалкой и сломленной. О, я буду ждать этого момента.

— Хах… Неужели большому начальнику нечем заняться кроме пыток над презренной преступницей? — сказав эти слова я замерла, надеясь, что он не взорвется новой серией жестокости.

— Не волнуйся о моих делах. Я с удовольствием освобожу свое расписание, чтобы преподать тебе парочку уроков. Почти за честь мое великодушие.

Сказав это, он рассмеялся и развернулся под мягкий шелест своего черного одеяния. Наконец Заксен Бранденбург, жестокий и аморальный командир Гончих, покинул мой крохотный каменный гроб.

Я сползла по стене, мягко плюхнувшись на ледяной каменный пол. Нет сил пошевелиться. Все тело дрожит от пробирающего холода и пульсирующей боли. Дикая слабость властными объятиями заключила меня в свои цепкие лапы и не думала отпускать. Она выпьет меня до дна…

— Ха-хах… наверное, я все-таки умру здесь быстрее, чем наступит новый день, — судорожный смешок сорвался с моих онемевших губ.

Если я не хочу ко всем этим травмам получить еще и воспаление легких, мне нужно хотя бы подняться на то, что здесь считается кроватью. Боюсь представить, что со мной будет, если я начну кашлять с переломанным ребром. Это зрелище точно станет для Заксена самым желанным подарком.

— Ну нет уж… я не дамся тебе просто так, — я попыталась встать, но ноги никак не хотели слушаться. Я снова чуть не упала, но удержалась, найдя опору в торчащем из стены камне, он тут же стал влажным и скользким от крови. Любой поворот туловища сопровождается адским взрывом в груди. Но надо держаться… Несколько неуверенных шагов и я снова на кровати.

Я закрыла глаза, надеясь погрузиться в сон и хоть на время потерять все эти ощущения. Но здесь не на что отвлечься: кругом только стены и решетка, за которой по пустому коридору гуляет сквозняк от открывающейся где-то вдали двери. Ничего не слышно, кроме снова откуда-то взявшегося шуршания. Я осмотрела кровавые ладони: рана выглядит мерзко, но она неглубокая, должна быстро зажить. «Было бы глупо умереть от кровопотери из-за такого пустяка… Но я не бездонное море, могу закончиться в любой момент. Хотя даже у самого глубокого моря есть свой предел».

Мысли лениво брели в голове, сталкиваясь и отскакивая друг от друга, не принимая никакой осмысленной формы. Из-за боли было очень сложно дышать, голова закружилась и заболела с новой силой. Единственное, что радовало — ощущение неустойчивости. Перед глазами плавали абстрактные фигуры и цветные тоннели, закручивались и падали куда-то в глубины темного озера, привлекая меня в свой водоворот. «Значит, я отключусь через пару минут. Тем лучше».

…

Я действительно выпала из реальности на какое-то время и хоть ненадолго ощутила полную безмятежность. Боль просачивалась сквозь сон, но была так туманна и далека, что почти не приносила дискомфорта. Было бы здорово проспать как можно дольше, но пытка на то и пытка, что тебя лишают последней радости и капли облегчения: меня разбудил резкий высокий голос Гончей:

— Эй ты! Вставай! — он несколько раз ударил ботинком по решетке. — Вставай, говорю! Радуйся, ты идешь на прогулку.

— Куда? — лениво спросила я.

— Прямиком в лазарет. Вставай уже, я не хочу торчать тут весь вечер.

— Зачем мне в лазарет? — я с трудом поднялась и села, сдерживая так сильно рвавшиеся наружу болезненные стоны.

— Мне по чем знать? Распоряжение командира. Тьфу! Зачем я вообще отвечаю тебе? Продень руки через калитку.