Естественный ход событий (СИ)

— Не утруждайся. Я дам тебе то, что ты хочешь, — он поболтал передо мной прозрачной флягой, полной воды.

Это сразу подействовало: собрав остатки последних сил, я приподнялась на локте и потянулась за своим спасением, но на полпути остановилась. Передо мной Заксен. Он не бывает добр просто так. Он что-то задумал.

Заксен удовлетворенно хмыкнул, наблюдая за моими движениями, открыл крышку и тонкой струйкой вылил воду себе на сапоги.

— Пей, — сказал он, указав на мокрый носок своей обуви. — Ну же, чего ты ждешь? Ты же так хотела воды.

Я замерла все с той же вытянутой рукой, рассматривая грязную лужу у его ног. Вода быстро впиталась в щели между кирпичами, но все еще призывно поблескивала на камнях и сапоге моего палача. Горло заскребло с новой силой, напоминая о том, что сейчас не время думать о своей гордости, главное — выжить.

Я инстинктивно облизала истрескавшиеся губы сухим языком, немного свесилась с кровати и зависла на несколько секунд, по крупицам собирая мелкую каплю вязкой слюны, чтобы спустить ее на носок влажного сапога.

Я не видела лица Заксена, но уже знала: мне конец.

— Ты все никак не научишься просить! — он схватил меня за горло и резким движением опрокинул меня на деревянную кровать.

Боль с новой силой прокатилась по телу от макушки до крестца. Я пыталась прийти в себя после такой встряски, ослабевшими руками держалась за голову, ожидая, когда боль утихнет хоть немного. Конечно, мне не дали даже минуты. Заксен быстрым движением обвязал веревкой мое запястье, продел ее через прутья решетки над моей головой и зафиксировал вторую руку. Я оказалась в ужасном положении: голова слегка свешивалась с доски, щека упиралась в цепь, держащую кровать, на левую руку больно давил острый угол ледяного кирпича. Я извивалась на месте, стараясь найти более удобное положение, но все тщетно: я была привязана к решетке около кровати и лежала, изогнувшись под очень неудачным углом. Спина и плечи сразу неистово заныли от такой неудобной позы.

— Сегодня я невероятно щедр, можешь не благодарить, — он швырнул в меня серый комок, и я испуганно пискнула, когда на лицо упало что-то холодное и мокрое.

«Это… тряпка?». По моей щеке медленно стекали холодные капли, огибая шею и ныряя за воротник. Тряпка закрывала рот и нос, я не дышала на случай, если она обработана каким-нибудь ядом. «Это не очень хорошая идея, но я не могу удержаться… Выплюну, если что…». Я легонько тронула ее языком, проверяя жидкость на вкус. На мое удивление… «Вода?».

— О, ты наконец поняла, — Заксен наблюдал за мной и быстро подмечал любые изменения на моем лице. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты совсем не умеешь скрываться? Тебя можно читать как книгу.

Он подошел к кровати, достал откуда-то взявшийся кувшин и без единого колебания вывернул содержимое мне на лицо. Вода тяжелой струей врезалась в ноздри и защипала стенки, будто прожигая нежные нервы на своем пути. Она через нос полилась в глотку и горло, вызвав острый приступ кашля. Я резко дернулась, пытаясь подняться, но прикованные руки больно сжала веревка, а кожу мелко оцарапали острые края кирпича. Я отвернулась, сбросила с себя тряпку и откашлялась, стараясь избавиться от неудачно попавшей в дыхательные пути капли.

Когда я успокоилась, на лицо снова легла отброшенная ранее тряпка, а твердая мужская рука мертвой хваткой схватила меня за голову и зафиксировала ее на месте.

— Не дергайся и играй по моим правилам, — Заксен положил другую руку на поврежденное ребро и слегка надавил, предупреждая, — если не хочешь остаться здесь еще на две вечности.

Я на секунду замерла. «Мне показалось или его слова значат, что я смогу уйти, когда все закончится? Этого не может быть. Нет-нет, я наверняка не так поняла его слова». Он не дал возможности обдумать сказанное: еще сильнее сжал мою голову и вылил новую порцию воды. В этот раз я старалась дышать ртом, но это не помогало. Вода беспрерывно лилась мне в рот и нос, вызывая все новые и новые приступы кашля, но в этот раз не давая ни единой передышки. Я уже не могу вдохнуть без того, чтобы не задергаться в новом приступе. Вода льется и льется, застилая глаза и уши, заполняя рот до отказа, выливаясь через него на горло и грудь. Еще немного и меня вырвет. Он не дает мне вдохнуть! Легкие жжет от нехватки кислорода, грудь больно сжимается в судорогах. Не могу! Не могу! Не могу! Не могу дышать! Я дергалась на месте, пытаясь скинуть с себя эту муку, с каждым движением все больше царапая заточенные в плену руки.

— Ты как дичь в капкане охотника, — послышался голос Бранденбурга. — Уже знаешь, что все кончено, но все куда-то мечешься, стараясь выбраться, — он наклонился ко мне и понизил голос. –Только острие капкана впивается в мясо все глубже и глубже, еще немного и дойдет до кости. Но ты не спасешься, даже если отгрызешь конечность. Ты обречена, — сказал он и залил мое лицо водой.