Так, требования к гражданам со стороны политики и права выражены в четко фиксированных нормах, предписаниях, их соблюдение обеспечивается контролем различных органов государства, правосудия и т. д. Что касается морали, религии и искусства, то они регулируют поведение людей, опираясь главным образом на ценностно-оценочные механизмы (что и служит основанием для отнесения этих духовных сфер к категории «ценностных форм сознания»). Обозначая такие ценностные полюса, как добро/зло, божественное/сатанинское, красота/безобразие и другие, обрисовывая привлекательный общественный идеал (нравственный, религиозный, эстетический), ценностные сферы духовной культуры создают тем самым некоторое «энергетическое поле». В нем индивид самоопределяется без жесткого внешнего принуждения, с большей степенью свободы, личного выбора и индивидуальных предпочтений, но все же – под влиянием общезначимых ценностных ориентиров. Даже бесстрастная, казалось бы, наука через систему ценностных установок, критериев, норм и идеалов втягивается в это аксиологическое силовое поле и также начинает выполнять регулятивные функции.
Ведущую роль в понимании сущности культуры играет ее деятельностный аспект. Причем сама человеческая деятельность – двупланова, двухуровнева. Человек создает культурный предмет с такими-то конкретными свойствами, предназначенный для выполнения таких-то конкретных функций. Но одновременно он, как целостное существо, запечатлевает в материальном предмете свой образ мира и представление о том месте, которое в нем отведено данному предмету. Это – второй аспект человеческой предметной деятельности. Вполне овладеть данным предметом можно лишь тогда, когда не только известно его практически-функциональное устройство и назначение, но и осознан тот культурный смысл, который в нем заложен, выражен человеком, его создавшим, носителем современной ему культуры.
Как видим, предметно-деятельностный аспект культуры естественно перерастает в аспект знаково-символический. Знаками или символами, носителями определенного социального смысла, выступают не только предметы материальной культуры, но и духовные образования – продукты творческой деятельности человека (например, базисные для данной эпохи понятия, так называемые «культурные универсалии»; и т. д.). Культура, с этой точки зрения, предстает перед нами как чрезвычайно сложно организованная знаковая система, являющаяся объектом духовного освоения для тех, кто с ней соприкасается, и принципиально способная, при активном участии новых деятелей, к дальнейшему смыслопорождению. Эта ее особенность стала основанием для плодотворного развития в XX – начале XXI века новой культурологической дисциплины – семиотики культуры.
Когда людям первобытных племен бывает необходимо включить какой-либо предмет или явление в общую картину мира, они прибегают к помощи так называемых этиологических мифов – «мифов происхождения». Описывая вымышленную, фантастическую ситуацию, в которой такой-то предмет якобы возник и обрел свои нынешние свойства, мифологическое сознание тем самым придает ему некий культурный смысл, указывает на место, занимаемое им в структуре мироздания (и тем самым «оправдывает» его). Знаковые и смыслопорождающие процессы осуществляются и в культуре обществ, далеко ушедших от первобытности. Значительную часть этих функций в развитом человеческом обществе выполняет искусство, выделившееся исторически из трудовой и игровой деятельности.
Понятие культуры охватывает и то, в какой мере достижения творческой деятельности доступны для массы членов данного общества (при «демократической» трактовке культуры), или же они являются достоянием лишь наиболее одаренной, творчески активной ее части (согласно «элитарным» концепциям). Следует подчеркнуть особое значение в культуре процессов хранения, воспроизведения (тиражирования), распространения информации, представляющей общественную ценность. Исключительно велика роль образования и воспитания как форм и средств передачи знаний, опыта, ценностных норм, идеалов и т. п. от предшествующих поколений к последующим.
Итак,