Эстетика эпохи «надлома империй». Самоидентификация versus манипулирование сознанием

Таков не витринный, а более реальный портрет западной цивилизации. Каждый ли хочет идентифицировать себя с нею? Не думаю. А это означает, что проблема выбора между западными и незападными ценностями, между различными типами цивилизаций не снята с повестки дня. Вопреки мнению иных повышенно внушаемых теоретиков, в этом вопросе нет безальтернативности, предзаданности. Субъект на личностном уровне синтезирует весьма различные, «раздирающие» его культурные ценности и установки, но прежде всего он их различает, взвешивает, сопоставляет, выбирает что-либо за основу синтеза.

В наше время глобализацию очень часто характеризуют как процесс, ликвидирующий, «отменяющий» любую локальную идентификацию – государственную, национально-этническую, культурную. Об этом прямо пишут В. М. Межуев, Е. В. Якимова, и особенно выразительно – В. Ф. Галецкий. «…B любой стране современного мира уже, по-видимому, произошел раскол на глобалистов и антиглобалистов, – утверждает он. – Вторые яростно защищали и будут защищать такие вещи, как суверенитет, патриотизм, государственные и национальные интересы. Первые это делать не будут… Глобализация как частный случай интеграции предполагает, что индивид может использовать в своих интересах не только «свое» государство, но и «чужое», главное, чтобы оно находилось в глобализационном (интегрированном) поле»[825].

Комментируя это жесткое «черно-белое» суждение, выделим сначала политическую составляющую идентификации и скажем несколько слов о ней.

Как отмечают исследователи, в глобализации сложным образом сопряжены объективное и субъективное, бессознательное и целенаправленное начала. Когда субъективные усилия людей учитывают зрелость объективных детерминант, устремлены к максимальной адекватности с ними, тогда глобализация может протекать как органический, естественный процесс. Но возможен и иной вариант – когда темпы глобализации желают искусственно форсировать, подстегнуть. В суждениях, подобных приведенному выше, слышны как раз такие «волюнтаристские» нотки. Единомышленники В. Ф. Галецкого (а их немало) игнорируют демократические принципы, которые в цивилизованном мире должны пронизывать и межгосударственные отношения. Да, ныне все большую роль играют наднациональные политические органы и структуры, отчасти ограничивая суверенитет национальных государств и правительств. Суть дела, однако, в поэтапном, добровольном и консенсусном делегировании ими своих определенных прав и функций на наднациональный уровень. Другая и основная часть функций остается все-таки за ними. Понятие государственного суверенитета пока никто, по крайней мере официально, не отменял. Как и связанное с ним понятие патриотизма.

Современные западные культурологи, изучая социально-политические ориентации населения высокоразвитых стран, используют, в частности, такие понятия и критерии, как «лояльность» и «преданность» государству, гражданами которого они состоят[826]. Являются ли такие показатели значимыми для общества и личности? Ответ очевиден.

Отдадим должное В. Ф. Галецкому: ключевые мотивации антиглобализма он определил верно. Это защита таких – по нашему убеждению, далеко еще не исчерпавших своего духовного потенциала – ценностей, как суверенитет, патриотизм, государственные и национальные интересы. Которые при подлинно демократическом мироустройстве отнюдь не диаметрально противоположны ценностям общечеловеческим, «глобальным».

В современной России все идентификационные процессы, индивидуальные и групповые, приобретают особую остроту. Помнится, Б. Ш. Окуджава пел:

Но из грехов нашей родины вечной
Не сотворить бы кумира себе.

Однако не удержался бард и, подобно многим своим соотечественникам, «сотворил» именно то, против чего предостерегал. «…B России, – с горечью замечает Н. Козин, – кто-то родом из Октября 1917-го, кто-то – из Августа 1991, кто-то находит свои корни в другой стране, а кто-то вообще ниоткуда, но мало, очень мало тех, кто родом просто из России…». Сказано, может быть, слишком сильно, но суть процесса – «размывание базовых форм идентификации России, разрушение основ локальности ее цивилизации»[827] – выражена верно.

В ситуации глубокого кризиса социально-политической идентификации возрастает значение идентификации культурной. В этой сфере, между прочим, тоже произошли существенные изменения, к которым стоит присмотреться повнимательнее.

Постмодернизм, как известно, выступил принципиальным противником разделения культуры на «высокую» (или элитарную) и «низкую», массовую. Однако демонстративное снятие такого дуализма на деле знаменовало собой невиданную доселе экспансию и триумф культуры массовой. Подлинное детище рыночной глобализации, ее магистраль в культурной области – коммерческая массовая культура, перешагнувшая все государственные и национальные границы. Идентифицироваться ли современному человеку с ней, или максимально дистанцироваться от нее?