Эта идея должна умереть. Научные теории, которые блокируют прогресс

Джоэл Голд: доцент психиатрии, Медицинский центр Лэнгона, Нью-Йоркский университет; соавтор (с Иэном Голдом) книги Suspсious Minds («Подозрительные умы»);

Иэн Голд: председатель Исследовательского центра по вопросам философии и психиатрии, Университет Макгилл (Монреаль).

В 1845 году Вильгельм Гризингер, автор самого важного учебника по психиатрии тех дней, писал:

Какой орган должен обязательно и неминуемо оказаться зараженным при безумии? … Факты из области физиологии и патологии показывают нам, что таким органом может быть только мозг…[109]

Трюизм Гризингера регулярно повторяется и в наше время, поскольку он отражает основной курс современной биологической психиатрии. Логика Гризингера кажется неопровержимой: серьезные психические расстройства должны зарождаться в физиологической аномалии какой-то части тела, и единственным вероятным кандидатом тут является мозг. Поскольку мышление – это не что иное, как активность мозга, то нарушение мышления должно иметь причину в нарушении мозга. Это кажется вполне справедливым.

Однако психические расстройства можно объяснить с помощью генетики и нейробиологии. И здесь возможна следующая аналогия.

Землетрясения представляют собой не что иное, как движения большого количества атомов в пространстве, однако теория землетрясений описывает поведение тектонических плат и ни слова не говорит об атомах.

Наилучшее научное объяснение того или иного явления зависит от того, смогла ли наука найти подходящую модель во Вселенной, а не от того, как устроена Вселенная во всех деталях. Возможно, Бог понимает суть землетрясений и психических расстройств в терминах атомов, однако нам может не хватить ни времени, ни ума для этого.

Нет ничего радикального в идее о том, что понимание и лечение мозговых нарушений порой должно выходить за пределы происходящего в черепе. Ваше сердце загоняет в ваш мозг оторвавшийся тромб, и после этого вы теряете способность говорить или понимать речь других, управлять половиной своего тела или видеть половину окружающего вас мира. У вас инсульт, и ваш мозг теперь поврежден. Но причина этого заболевания мозга – не в мозге, а в сердце. Врачи делают все возможное, чтобы предотвратить дальнейшее разрушение мозговых тканей и восстановить некоторые функции, утраченные вследствие закупорки сосудов. Однако при этом они пытаются также диагностировать и по возможности вылечить имеющееся у вас сердечно-сосудистое заболевание. Не страдаете ли вы мерцательной аритмией? Нет ли у вас пролапса митрального клапана? Нуждаетесь ли вы в антитромботических препаратах? Но и на этом врачи не останавливаются. Они хотят знать все о вашей диете, о том, каким видом спорта вы занимаетесь, каков у вас уровень холестерина и как выглядит история сердечных заболеваний в вашем семействе.

Тяжелые психические расстройства атакуют ваш мозг. Однако, как и в случае с оторвавшимся тромбом, они порой могут зарождаться и за его пределами. Ряд исследований в области психиатрии уже дает нам основания предполагать, что по-настоящему хорошая теория психических расстройств совсем скоро потребует концепций, каким-то образом связанных с происходящим вне черепной коробки. Хорошим примером могут служить психозы. Отличительной чертой психозов считаются галлюцинации и бред. Основная форма психоза, шизофрения, представляет собой преимущественно психиатрическое заболевание мозга. Однако шизофрения взаимодействует со внешним миром – в частности, социальным. Десятилетия исследований снабдили нас надежными свидетельствами того, что риск развития шизофрении возрастает в случаях, когда пациенты в детстве становились жертвами жестокого обращения, домогательств и издевательств. Риск возникновения заболевания вдвое больше у иммигрантов и их детей, чем у коренных жителей.

Кроме того, риск болезни увеличивается почти линейно с ростом населения вашего города и может варьироваться в зависимости от социальных особенностей отдельных районов. В стабильных, социально когерентных кварталах меньше шизофреников, чем в менее сплоченных районах с большей текучестью населения. Мы пока еще не понимаем, каким образом этот социальный феномен взаимодействует с шизофренией, однако есть причины думать, что в основе заболевания могут лежать и чисто социальные факторы.