Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время

О том, сколь «солидные» материалы были положены в основу Директивного письма, особенно ярко говорит фрагмент, посвященный В.В.Таланову. Таланов начал свою подрывную работу против советской власти в 1906–1907 годах, то есть за десять лет до ее рождения! До такого абсурда не могли бы додуматься ни Франц Кафка, ни Джордж Оруэлл, никто из самых великих фантастов. Но авторам нельзя отказать в своеобразной логике. Врагом социалистического строительства они считали всю старую, следовательно, буржуазную агрономию, а она была разделена на два лагеря: один ориентировался на мелкое индивидуальное хозяйство прусско-голландского образца, а другой – на крупное индивидуальное хозяйство американского образца. В 1930–1931 годах (первое дело ТКП!) удалось разгромить один из этих лагерей, прусско-голландский, зато второй лагерь, благодаря устранению конкурента, стал еще более активным и опасным. К этому лагерю и причислен член-корреспондент Академии наук В.В.Таланов. Правда, Таланов был «разгромлен» (т. е. арестован) еще в 1931-м, следовательно, должен быть отнесен к пруссо-голандцам, но гибкая марксистская диалектика перебросила его в американский лагерь.

Центральная фигура контрреволюционных группировок – академик Вавилов. К нему сходятся все нити. Он слишком много ездит по стране и по миру, повсюду у него связи, их трудно контролировать. Значит, эти связи – контрреволюционные.

«В ряде городов ВАВИЛОВ устраивал в гостинице, в научных кабинетах отдельных старых ученых или на частных квартирах конфиденциальные встречи с очень узким кругом лиц (3–4 ч.) с/х специалистов. Все эти лица, встречающиеся с ВАВИЛОВЫМ, работают на руководящих постах в различных отраслях сельского хозяйства и почти поголовно изобличены по следственным делам о к-p группировках».

«ВАВИЛОВ информировал об “изменении политического курса”, “о преступлении кучки негодяев ГПУ, переарестовавших невинных профессоров ЧАЯНОВА, ДОЯРЕНКО, которые скоро будут освобождены”». (О, этот неизменный оптимизма Николая Ивановича!)

«Обращает на себя внимание весьма тесная связь руководителей группировки, особенно ВАВИЛОВА, с главным экономистом департамента земледелия САСШ [США] БЕККЕРОМ, директором бюро интродукции департамента РЕЙЕРСОНОМ и др. Не менее характерны информирование и широкая поддержка, оказываемая вавиловской группировкой разного рода официальным и неофициальным агентам вашингтонского департамента земледелия, приезжающим и живущим в СССР, как напр., д-ру РОЗЕНУ из “Агро-Джойнтам”[532], ПИНКУСУ, ПАТИССОН, проф. КЕНС, проф. БРИДЖЕС и многим другим».

«Политические позиции группировки ВАВИЛОВА резко враждебны коммунистической партии и Советской власти. В узком кругу группировки обычными являются беседы о кризисе Советской власти, о голоде и забастовках на этой базе, о ряде советских мероприятий, которые, “убили весь народ”, о гибельности коллективизации, в результате которой население пьет, режет скот и разбегается, о нежелании “подвергаться критике курьеров и дворников”, об “изменении политического курса”, о “коллективе научной мысли, который стоит за моей спиной” (Вавилов)»[533].

Полагаю, здесь уместно коснуться вопроса о лояльности Вавилова к советской власти, которую некоторые авторы ставят вне всякого сомнения.

Вавилов не участвовал ни в каких заговорах против власти большевиков, продуктивно работал на благо науки и своей страны, то есть был лоялен к режиму – в том смысле, как это понимается в демократических странах и в любом цивилизованном обществе. Однако «в государстве рабочих и крестьян» были иные критерии лояльности. Представителей враждебных классов, включая такого буржуазного ученого, как Вавилов, априорно считали противниками режима, если не активными, то пассивными. Знания и умение буржуазных спецов надлежало использовать, но им нельзя было доверять.

Власти считали, что к «практике социалистического строительства» буржуазные ученые в лучшем случае равнодушны. А то и намеренно саботируют, то есть занимаются вредительством. Потому требовалась особая бдительность, чтобы их разоблачать.

О том, кто и как разоблачал Вавилова в печати и на бесконечных собраниях, мы знаем. А кто доносил в ОГПУ о его конфиденциальных разговорах?

Директивное письмо опубликовано не полностью. На мой вопрос, чем вызваны купюры, В.А.Гончаров, один из составителей книги «Суд палача», ответил: «По этому поводу могу только сказать, что купюры делались сотрудниками архива ФСБ при рассекречивании в строгом соответствии с законом “О государственной тайне” 1993 г. и законом “Об оперативно-розыскной деятельности” 1995 г.»[534].

Суть этих двух законов сводится к тому, что рассекречивание имен бывших секретных сотрудников разрешается только с их согласия.