Эта смертельная спираль

Желтоволосый откашливается.

– Теперь, когда вирус стал сильнее, даже в бункерах небезопасно. Ни один шлюз не надежен на все сто процентов, а наши безопасные зоны практически бесполезны, в чем вы могли убедиться, когда покидали «Хоумстэйк».

Я нервно переступаю с ноги на ногу.

– Но раз вы работаете вместе над этим, почему папа думал, что вы собираетесь скрыть вакцину?

Женщина со стеклянной кожей улыбается.

– Потому что так и планировалось.

Новак убирает прядь волос с глаз.

– Честно говоря, Катарина, я думала, вы уже обо всем догадались.

Я непонимающе смотрю на них. Женщина – ученый из «Картакса» – улыбается.

– Вы, наверное, заметили, мисс Агатта, что наши серверы защищены не так тщательно, как это возможно. Ваши атаки были великолепны, но очень немногие из ваших друзей в «Небесах» обладают вашими талантами, но и у них получалось похищать медицинские коды. А все потому, что мы позволяли им это делать. Когда мы проектировали бункеры, то понимали, что население разделится на два лагеря – на тех, кто станет в них жить, и тех, кто откажется, – и если мы станем транслировать коды через наши спутники, то мало кто из живущих на поверхности станет им доверять.

До меня начинает доходить смысл.

– Но если его украдут.

Новак улыбается:

– Верно. Если бы «Картакс» предоставил коды, люди бы в него не поверили, а раз он украден и расшифрован нами, то страха нет. То же касается и вакцины. Если «Картакс» разрешит его скачивать всем без исключения, это вызовет у людей подозрения и они не станут его загружать. Но мы не хотим повторения трагедии с гриппом. И если скажем, что вы украли его и выпустили в сеть «Небес», то он разлетится в мгновение.

И тут меня осеняет:

– То есть все время, что мы убегали от вас…

– Мы хотели помочь вам расшифровать код, – говорит желтоволосый мужчина.

Но кое-что мне непонятно.

– Тогда почему вы не даете нам следовать папиным указаниям? Мы должны добраться до лаборатории…

– Да, и запустить процедуру. Мы знаем, – говорит Новак. – Но что потом? Как вы собираетесь распространить код? Как вы убедите миллиарды людей скачать его? Ведь нет клинических испытаний, нет длительных исследований. Ваш отец был единственным, кто мог объяснить, как он работает, но его нет. И вы предлагаете миллиардам людей загрузить что-то неизвестное. Как вы собираетесь это сделать?

Я переступаю с больной ноги на здоровую. Я даже не думала об этом. Все мысли крутились вокруг того, как расшифровать вакцину.

– Я… не знаю, – говорю я. – Папа не упоминал об этом в своих записях. Я думала, что люди просто захотят скачать ее.

– Не стоит на это надеяться, – говорит мужчина. – Мы уже видели, как миллионы людей умирали от гриппа Х, несмотря на то что у вашего отца уже имелась вакцина. Код гидры совершенно новый, и его тестировали, но некоторые люди захотят подождать и посмотреть, как он работает. И если это случится, мы обречены. Вирус развивается невероятно быстро. Вы видели, как взрываются несколько дурманщиков сразу за периметром «Хоумстэйка» – это трехгенная мутация. Вакцина может устареть уже через несколько недель, если ее не скачают все, кто живет на поверхности.

– Ну, мы вряд ли сможем закачать ее всем, – бормочет Новак. – Не все остались в ладах со своим разумом. Есть люди, которые бродят стаями и поедают друг друга.

Я сглатываю. Одичалые. Она права – они безумны. Я сомневаюсь, что они еще могут контролировать свои панели.

– И что вы хотите от меня? – спрашиваю я.

– В этом-то все и дело, – вздыхая, говорит Новак. – Мы не знаем, как это осуществить, Катарина. Мы надеялись, что ваш отец догадался.

– Но у вас есть спутниковые сети.

– Да, – соглашается женщина со стеклянной кожей. – И благодаря им мы контролируем панели всех, кто живет в бункерах. Мы можем загрузить им вакцину, даже не спрашивая их разрешения. Но мы не можем сделать того же с людьми на поверхности.

Я медленно киваю и, задумавшись, поднимаю руку к черному кулону у себя на шее. И в голове появляется план, искра чего-то дикого и ужасного. Что объясняет, почему папа оставил Даксу копию алгоритма взлома Цзюнь Бэй.

– Мы проведем трансляцию, – говорит Новак.

– Это твой ответ на все случаи жизни, – вздыхает мужчина.

Новак вскидывает голову:

– Это другое. Мы посадим Катарину и запустим процедуру расшифровки вакцины. И расскажем историю о том, как нам удалось отбить Катарину и Дакса у «Картакса»…

– Ох, мне нравится это, – говорит женщина.

Они втроем начинают обсуждать детали этой масштабной трансляции, но я едва их слышу. Алгоритм взлома Цзюнь Бэй крутится у меня в голове. Папа оставил его не для того, чтобы вытащить нас из бункера. Он подразумевался как запасной план… что-то, что, по его мнению, я пойму, как только увижу.

Алгоритм Цзюнь Бэй взломал каждую панель в «Хоумстэйке», используя тот же механизм, что и в дубинке, которая висит на моей шее. Это единственный недостаток в системах безопасности каждой панели.

И, думаю, я тоже смогу этим воспользоваться.

Как только последний кусочек папиного плана аккуратно встает на свое место, я резко поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Новак.