Эта ученица желает возвышения!

— Прекрасно, — мастер выпрямился, отложил кисть и поднялся, чтобы забрать кровавый нефрит из рук ученика. — Ты хорошо потрудился, ученик.

Вень Лун довольно заулыбался и вновь поклонился мастеру, наблюдая, как тот поворачивает браслет на изящной руке и прячет сосуд в своем личном пространстве рядом с сосудами других учеников, отмеченных знаком птицы.

— Вечер сегодня теплый и приятный, — мягко заметил Бей Сяолун, пряча руки в рукавах и повернув голову к окну, глядя на отблески костра внизу. — Пожалуй, работать сегодня больше не получится. Думаю, нам стоит присоединиться к пиру, не так ли?..

— Да, мастер.

Оба мужчины, обменявшись взглядами, неторопливо двинулись в сторону площадки.

15

Дни неспешно потекли один за другим. После того, как Лин Фень получила табличку с особым знаком расположения наставника, работы на нее свалилось еще больше: счета, книги учета, регулярные занятия по философии и литературе на соседнем пике Нефритовой Ветви, где то и дело какие-то глупцы пытались ее поддеть, ежедневные тренировки с мастером и медитации со старшим учеником по вечерам и, конечно же, глина. Столько работы с глиной, что Лин Фень в какой-то момент успела ее возненавидеть — и вновь полюбить, когда Бей Сяолун одобрительно кивнул ее первой вазе, сделанной в подарок семье, что занимается поставкой продуктов на гору Лань. К ежедневным трудам и обязанностям добавлялись и ее занятия с Хан Бао, который с каждым новым днем становился все лучше и лучше, но вместе с его успехами в каллиграфии и чтении то и дело прибавлялся гонор. Лин Фень, не слишком умелая в воспитании детей, даже аккуратно расспрашивала Вень Луна, как ей поступить, а после Хан Бао получал от нее регулярные наставления и наказания за непочтительность. Странным образом сочетая в себе невероятное послушание к словам старшей сестры Лин Фень и невообразимое бунтарство к ее же приказам, мальчишка умудрялся оставаться собой, делая все, что требовала от него старшая сестра, но совсем не так, как желала она. Лин Фень регулярно приходилось выручать его, извиняться перед старшими учениками и защищать его от нападок. За ней закрепилось прозвище Сяо Му Ши, «маленькая львица», отражающее ее грозную натуру вкупе с неокрепшими когтями и зубами. Но маленькие львы рано или поздно вырастают — и это понимали все, кто окружал ее.

После разоблачения сложной схемы махинаций с фарфором и публичного объявления благодарности за содействие ученики пика Бронзового Котла перестали смотреть на Лин Фень как на «милую младшую сестру», в один миг возвысив ее до титула «уважаемой младшей сестры», даже в мыслях не допуская к умной девочке непочтительности. Это злило и расстраивало Лин Фень, которая не желала слишком выделяться. Но обстоятельства и положение вещей, с которыми пришлось смириться, диктовали свои условия, в очередной раз показав девушке, насколько она наивна и незрела в своих попытках что-то навязать этому миру. В конце концов, если это не оборачивалось против нее, то как минимум рождало определенные неудобства, заставляя выдумывать новые схемы.

Так, балансируя на грани между попытками не выделяться и демонстрировать ум и способности, достойные первой десятки младших учеников, для Лин Фень минуло три сезона. Она вытянулась, стала крепче и сильней прежнего, а ее быстроте и ловкости мог позавидовать даже самый лучший из гонцов Императора: так уклоняться и отскакивать от атак наставника пика Котла, как она, не мог больше никто. Преуспела она и в мастерстве глины и ткачестве, уговорив наставника поставить для нее ткацкий станок. Пусть мастер и ворчал, но желание девушки и ее настойчивость сломили его сопротивление — и вечерами, когда у Лин Фень была свободная минутка, она с прилежностью лучших учеников пика училась ткать, сверяясь по книгам из библиотеки. Ее служанка Сон Мей с каждым разом только ворчала все громче и громче, но против чуть рассеянной и невероятно целеустремленной (настолько, что забывала все вокруг происходящее) госпожи сделать ничего не могла.