Этаж ноль

Я ненавидел свою покалеченную ногу. Ненавидел себя. Ненавидел мир, который позволил произойти такому. Ненавидел тех, кто позволяет миру быть таким, какой он есть… А потом я изменился — мне стало все равно. И тогда я стал тренироваться… Я не знал, какие упражнения нужно делать, не знал, как правильно разрабатывать ногу… Врачи вообще говорили, что у меня нет ни единого шанса, что, скорее солнце и луна поменяются местами, чем я начну ходить нормально. Но я им не поверил…

Тренировки, до изнеможения, до полной потери сил… Я понял, что боль, испытанная ранее — лишь преддверие, врата в царство истинной, непостижимой боли… Невыносимых страданий… Которые я должен был выдержать. Должен.

— И ты выдержал.

— Да. Когда я перестал хромать — все были просто в шоке. И другие дети, и воспитатели, и врачи. Многие называли это чудом, кто-то косился и шептался… Они думали, что со мной что-то не так, что я колдун… Какая глупость! Но они верили в свои сказки… Забавно… После исцеления я стал для них еще более чуждым, чем когда ковылял по саду, опираясь на палочку. Они боялись меня, как черт ладана, они избегали моего общества… А самое смешное — мне было наплевать. Я даже радовался такому развитию событий. В тот момент одиночество было для меня поистине сладостным…

— Хром…

— Ах, да, Хром… Они звали меня Хромым, по понятным причинам. Эта кличка, как ярлык, приклеилась ко мне. Мне не было ни горячо, ни холодно, а им нравилось… Дурачки… А потом, когда я выздоровел, обзывать меня так стало бессмысленно… И они переименовали Хромого в Хрома… Хромой, Хром, забавно…

— Они? Переименовали?

— Они… Конечно же, нет… Они на такое не способны… Люди… Хромом себя назвал я. Нужно было яркое, короткое и запоминающееся имя… И я нашел его. Это было просто, это было изящно, это было давно… Да, после той истории с покалеченной ногой и ее чудесным исцелением. Я сказал, что теперь буду зваться — Хром. И они согласились… А что им еще оставалось? Пф…

— Зачем тебе это?

— Мне? Нет… Не мне… Им… Люди. Они просто люди…

— Я знал, что ты так скажешь.

— Я тоже знал…

— Закончим разговор?

— Пожалуй… Мне пора идти. Мой клиент уже здесь. Время…

— Мы больше не встретимся. Прощай.

— Прощай… Жаль, что так поздно…

Профессора он встретил прямо в коридоре — Алессандро Тиамати нерешительно стоял перед дверью в свою комнату и вертел в руках ключи. Услышав шаги, клиент резво повернулся и настороженно воззрился на Эндрюса — так смотрит мышонок, притаившийся в своей норке. Мышонок, который знает, что сейчас он в безопасности, но знает также, что лучше не спускать с коварной кошки черных бусинок глаз. А еще профессор, чье лицо казалось вырезанным из камня… даже не вырезанным, а вырубленным — грубыми резкими ударами… Еще он был похож на ботаника, вырастившего смертельно ядовитый плющ и

теперь наблюдающего за ним через толстое стекло.

— Профессор Алессандро Тиамати? — осведомился Эндрюс. — Это Вы? Я не ошибся?

— Нет, никакой ошибки нет… — профессор вздохнул и, наконец, отпер дверь. — Пройдемте, внутри будет удобнее разговаривать…

Он первым шмыгнул в комнату, оставив на Эндрюса заботы о конфиденциальности. Профессор выглядел излишне торопливым и беспокойным… Или хотел таким казаться… Человек по прозвищу Хром ничего не сказал, закрывая за собой дверь, а только сделал в памяти соответствующую отметку. На будущее… Сейчас его больше интересовали кое-какие ответы на кое-какие вопросы. Ну не складывалась головоломка, ни в какую не складывалась… Очевидно, не хватало пары важных кусков… Очевидно, профессор Алессандро Тиамати был тем, кто мог заполнить эти пробелы.

— Вы, как я полагаю, мистер Эндрюс Заффиро? — клиент нервно потирал руки. — Я ждал Вас…

— Ждали? — Хром приподнял одну бровь. — Как это понимать?

— Ах, да, Вы же не в курсе… Понимаете… — профессор замялся. — Я, наверное, должен извиниться перед Вами… Ведь я использовал Вас вслепую.

— Вот как?

— Да-да… Мне самому очень неудобно… Такая неприятная ситуация… Но выбора не было, — профессор негромко вздохнул и сел в кресло. — Понимаете… Меня хотят убить, причем, те же, на кого я работал. Это опасные люди… Причем, обладающие просто невероятным влиянием. Иными словами — если им нужна моя голова, то они ее рано или поздно получат. Уж с затратами они при этом считаться не будут…

— И Вы хотите, чтобы я спас Вашу шкуру? — прямо спросил Эндрюс. — Чтобы я был Вашим телохранителем? Верно?

— Ну, я бы не стал использовать такие выражения…

— Да или нет?

— Ну… да.

— Тогда и мой ответ — да. Но, с одним условием.

— Условие… — глаза профессора забегали. — Мы не говорили ни о каких условиях… Да и, сами понимаете, я почти ничего не могу Вам предложить…

— Не виляйте… Кое-что у Вас есть.

— Да? Что же?

— Информация, — Эндрюс, все это время стоявший у двери, отошел в сторону и прислонился к холодной стене. — Мне нужны ответы на некоторые вопросы.

— Ответы… Ну, хорошо, я согласен! Только не знаю, смогу ли удовлетворить Ваше любопытство…

— Там посмотрим… А для начала… — Хром задумался. — Скажите, профессор, Вы ведь не итальянец?