Эти бурные чувства

– Ларкспур? – прохрипел Чжан Гутао, рухнув на пол. – Этот… шарлатан? Что… он мог… сказать…

Джульетта выстрелила опять, и коммунист умолк. Его кровь пропитала фотографию, и бесстрастное лицо его матери исчезло из виду.

Джульетта медленно подошла к его телу и пинком перевернула его на спину. Его глаза уже остекленели. Она отвернулась, засовывая пистолет в карман. Пожалуй, этот момент требовал большей торжественности, возможно, ей следовало бы принять более мрачный вид, но в комнате остро пахло кровью, и ей хотелось побыстрее убраться.

Борясь за правое дело, она могла быть хладнокровной убийцей.

– Сюда кто-то идет, – бросил Рома, глядя на дверь. С лестницы доносились шаги. – Прыгай в окно.

Джульетта залезла на подоконник и подозвала Маршала и Венедикта, которые вздрогнули, увидев в окне ее, усеянную каплями крови. – Маршал Сео, лови меня, – крикнула она и спрыгнула вниз. Маршал едва успел подхватить ее.

– Спасибо.

В здании завыла сирена, и Рома, быстро вылезши из окна, уцепился за карниз, затем разжал пальцы и с глухим стуком спрыгнул на траву.

– Вы сделали дело? – тут же спросил Венедикт. – Чудовище мертво?

Рома кивнул, и тут из-за угла, часто и тяжело дыша, выбежала Кэтлин.

– Почему вы не убили его? – крикнула она. – Я же видела, как вы поднялись на второй этаж!

Джульетта удивилась. В свете солнца было видно, что на руках ее краснеет кровь.

– О чем ты? – недоуменно спросила она. – Я прикончила его.

– Значит, это не сработало, – прошептала Кэтлин. – Помешательство продолжает распространяться. Послушай.

Из здания доносились крики. За ними последовали выстрелы.

– Нет, – прошептала Джульетта. – Не может быть.

Она бросилась бежать к парадному входу. Кто-то позвал ее, кто-то попытался схватить ее за локоть, но она продолжала бежать обратно, к месту преступления. Ей не пришлось толкать двери – через стеклянную филенку она увидела, как трое работников газеты вцепились в свои горла и рухнули на пол.

– Нет, – в ужасе пробормотала она. – Нет, нет, нет… – Она пнула белую стену, оставив на ней грязное пятно.

Их план не сработал.

– Джульетта, пошли! – Кэтлин схватила ее за руку и потянула за собой за секунду до того, как из дверей начали выбегать люди. Но Джульетта не могла сдвинуться с места. Краем глаза она видела, что Белые цветы наблюдают за ней, но у нее не было сил. Колени подогнулись, и она упала на траву.

– Бежим!

Послышались полицейские свистки. Должно быть, кто-то в здании вызвал полицию, услышав выстрелы.

– Бегите и затеряйтесь в переулках, – приказал Рома Венедикту и Маршалу. – Встретимся на крыше «Нефритового дракона».

Ресторан «Нефритовый дракон», расположенный в двух кварталах от них, был самым высоким зданием на этой улице, и там всегда было полно народу. Пользуясь многолюдностью больших ресторанов, бандиты нередко поднимались на их крыши, чтобы вести с них наблюдение. Венедикт и Маршал пустились бежать, а Кэтлин повторила:

– Джульетта, пошли.

Но та продолжала стоять на коленях.

– Ты иди, Кэтлин, и продолжай действовать согласно плану.

– А как же ты…

– Они могут арестовать тебя, но не меня. Они не посмеют.

Кэтлин посмотрела на свою кузину, потом перевела взгляд на Рому, который тоже не сдвинулся с места и продолжал стоять, сложив руки на груди. – Будьте осторожны, – прошептала она и прежде, чем трое полицейских подошли достаточно близко, бросилась прочь.

– Именем закона…

– Валите отсюда, – сказал Рома по-русски. Полицейские явно не поняли его, но в этом не было нужды – они сразу же узнали в нем наследника Белых цветов и переглянулись. Затем они молча попятились и поспешили туда, куда побежали Венедикт и Маршал, продолжая надеяться, что им все-таки удастся кого-нибудь арестовать.

– Джульетта, – сказал Рома, когда полицейские скрылись из виду. – Ты должна встать.

Но она не могла пошевелиться. И не хотела. Ее ярость прошла, и теперь ею овладело тупое оцепенение. Она так долго поддерживала огонь в своей груди, что не заметила, как там все выгорело дотла, и теперь, когда пламя потухло, на месте ее сердца зияла обугленная пустота.

– Зачем? – пробормотала она. – Ларкспур обманул нас. Он обманом заставил нас сделать за него грязную работу.

Рома вздохнул и опустился на корточки.

– Джульетта…

– Чжан Гутао не был ни в чем виноват, а я застрелила его. – Она не слушала Рому. – И чего мы достигли? Только продолжили кровопролитие…

– Не смей, – перебил он ее. – Не смей расклеиваться, дорогая.

О чем он? С ней все кончено. Она умерла.

– Я застрелила его, намеренно, хладнокровно. Он не причинил мне вреда и просил пощады.

– Мы пошли на осознанный риск, чтобы спасти тысячи людей. Ты стреляла ради Алисы. Ради того, чтобы спасти невинную жизнь. Возьми себя в руки. Ну же!

Джульетта сделала вдох. Сколько еще людей погибнет на их пути к настоящему чудовищу? И чем она вообще отличается от тех убийц, которые скрываются сейчас в этом городе и которых она пыталась остановить?

Она поняла, что плачет, только когда слезы закапали на ее руку. В глазах Ромы отразилась тревога.

Он попытался коснуться ее.