Эти бурные чувства

Он никогда меня не простит.

Джульетта потрясла головой, чтобы прояснить свои мысли. Этим она займется потом. Нет смысла думать об этом сейчас.

– Что именно Ларкспур сказал вам двоим? – спросил Венедикт. – Повторите мне это слово в слово.

– Веня, мы ведь уже рассказали тебе…

– Еще раз, – резко бросил он. – В этом было что-то очень знакомое.

Рома и Джульетта удивленно переглянулись.

– Он сказал, – ответил Рома, – Чжан Гутао превращается в чудовище. А я использую сведения, которыми он со мной делится.

Венедикт схватил Маршала за плечо.

– А до этого?

– Это не имеет отношения к делу, – ответила Джульетта, поморщив нос.

– Если вы говорили мне об этом прежде, то скажите еще раз.

– Он спросил: «Вы хотите знать, какие у меня дела с Чжаном Гутао?» – ответил Рома. – Веня, в чем дело?

Венедикт нахмурился. Кэтлин подошла ближе к остальным, словно чувствуя, что им необходимо встать ближе, чтобы не дать другим узнать то, что теперь знают они.

– Следя за квартирой Чжана Гутао, – медленно проговорил Венедикт, – мы видели, что туда приходили множество иностранцев, чтобы побеседовать с его личным помощником. Они пытались говорить с ним о политике, но уходили через несколько минут.

На его лоб упала большая дождевая капля.

– Это касается француза, за которым ты тогда пошел? – спросил Маршал.

Венедикт кивнул.

– Я попытался заставить его сказать мне, что он там делал, но он только заявил, что его дела с Чжаном Гутао меня не касаются. Тогда это не показалось мне таким уж странным, однако… – Венедикт нахмурился еще больше. – Почему он заговорил о своих делах именно с Чжаном Гутао, если встреча была лишь с его помощником?

Факты в голове Джульетты начали складываться в единую цепь. Возможно, у Ларкспура сложилось неверное впечатление.

– Личный помощник Чжана Гутао, – проговорила она. – Наверное, он также являлся его ассистентом в «Вестнике труда»?

– Да, – уверенно подтвердила Кэтлин. – Его зовут Ци Жэнь. Он был и его стенографистом на партийных собраниях.

Пустой письменный стол в редакции «Вестника труда» с листком, на котором было написано: «ДЛЯ ЧЖАНА ГУТАО». Рисунки с изображением чудовища. Дверь черного хода, содрогавшаяся так, будто некто только что встал из-за своего письменного стола, почувствовав, что вот-вот превратится в чудовище, и поспешил наружу, чтобы никто этого не увидел.

Она вспомнила, как Ци Жэнь попытался выдать себя за Чжана Гутао, когда она и Рома пришли в квартиру генерального секретаря. Причем сделал он это с легкостью, как будто привык к этому, как будто сам Чжан Гутао поручил ему проводить встречи, на которые он сам не желал тратить время. Как будто у него вошло в привычку изображать своего патрона перед ничего не подозревающими иностранцами, желающими встретиться с генеральным секретарем Коммунистической партии Китая.

– Возможно, Ларкспур не лгал, – тихо сказала она. – Возможно, он считал, что говорит правду, когда заявил, что чудовище – это Чжан Гутао.

Это значило, что чудовищем Шанхая был не Чжан Гутао.

Им был Ци Жэнь.

Здание под их ногами вдруг содрогнулось, и они вскочили, готовые к нападению. Никто на них не напал, но с улиц послышались крики, и откуда-то дохнуло жаром. Что-то было не так, очень не так.

С крыши им были видны все прилежащие улицы. На западе полыхал огонь – он вспыхнул во дворе полицейского участка. Там произошел взрыв – именно он сотряс крышу под их ногами и все соседние здания, подняв в воздух пыль и песок, которые теперь сыпались на мостовую.

В участок валом валили рабочие с красными повязками на рукавах.

– Это начинается здесь, – изумленно пробормотала Джульетта. – Волнения начинаются в самом городе.

Это было гениально. Волнения, вспыхнувшие в центре, быстро не подавить. Очень скоро они перекинутся на окраины, и тогда там начнется резня.

Началось.

– Больница, – потрясенно выговорил Рома. – Веня, Маршал, доберитесь до больницы. Защитите Алису.

Пока они будут убивать чудовище.

– Возвращайся домой, – велела Джульетта Кэтлин. – Собери всех посыльных и прикажи им оповестить владельцев фабрик, чтобы они немедля бежали.

Наверняка их уже предупредили о том, что надо быть осторожными, о том, что готовится восстание и везде проходят митинги, на которых призывают положить конец власти банд. Но никто не ожидал такого накала. И теперь фабриканты заплатят за эту неверную оценку своими головами.

Кэтлин, Венедикт и Маршал заторопились прочь. На крыше остались только Рома и Джульетта.

– На сей раз, – сказала она, – мы все сделаем правильно.

Глава тридцать пять

Рома и Джульетта, топая ботинками, бежали вверх по лестнице, торопясь подняться в квартиру Чжана Гутао, чтобы добраться до Ци Жэня. Джульетта заметила, что между пальцев у нее осталась кровь. Из-за этого на перилах лестницы оставались следы.

Когда они добрались до верхнего этажа, Джульетта остановилась перед дверью.

– Как мы войдем туда? – спросила она.

– Вот так.

И Рома выбил дверь ногой.