Эти бурные чувства

– Дай мне еще время, – тихо ответила Джульетта. – Сиди тихо, пока я не придумаю, что делать с Тайлером. Он должен окончательно увериться, что я просто обманывала Рому.

Маршал прищурил глаза.

– А что из этого действительно было обманом?

Джульетта отвела взгляд.

– Не все ли равно?

– Дорогуша, я же покойник. Так какой может быть вред от ответа на мой вопрос?

Какой может быть вред? Только тот, который будет нанесен ее достоинству.

– Ничего, – ответила Джульетта и быстро вытерла глаза. – Я была не обязана тебя спасать. Я могла бы просто выстрелить тебе в голову.

– Но ты спасла меня, – сказал Маршал. – Потому что ты любишь его.

– Тише, тише. Не говори так громко.

Маршал взмахнул рукой, словно спрашивая: да кто нас тут может услышать? Никто. Никто их не слушает, никто не услышит признания Джульетты, кроме ходячего мертвеца, дальше которого это не пойдет.

– И ты так сильно любишь его, что готова заставить его ненавидеть тебя.

– Он должен меня ненавидеть, – устало ответила Джульетта. – Ведь я убила его мать.

– Лично? – спросил Маршал, хотя знал ответ.

– Нет. – Джульетта опустила глаза на свои руки. На запястье у нее краснела царапина. Откуда она взялась? – Но я сообщила им адрес ее дома и сделала это с умыслом. Так что я, считай, держала нож.

Маршал смотрел на нее и молчал. В его взгляде читалось сочувствие, и Джульетта поняла, что она, в общем-то, не против. Сочувствие Маршала Сео ей не досаждало. В нем было тепло и ощущалась доброта.

– Пока ты не ушла в такой же спешке, как до этого, когда через мои бинты еще сочилась кровь, – сказал наконец Маршал, – я хочу тебя кое о чем попросить.

Возможно, это всего лишь игра ее воображения, но ей показалось, что его голос стал немного тише.

– Давай, говори.

Маршал Сео отвел глаза.

– Я про Венедикта.

– Нет, нельзя, – ответила Джульетта, сразу же сообразив, о чем он хочет попросить. Значит, это все-таки не было плодом ее воображения. – Если наш секрет узнает кто-то еще, мы окажемся в ужасной опасности.

Джульетта представила себе, что произойдет, если Тайлер узнает, что Маршал жив. Он бы ни перед чем не остановился, чтобы выяснить, где скрывается Маршал, и пытал бы любого, кто мог это знать. Вряд ли она нравится Венедикту, но она не допустит, чтобы Тайлер причинил ему боль.

– Возможно, мне придется скрываться не один месяц, – сказал Маршал, обхватив себя руками. – И все эти месяцы ему придется жить с мыслью, что я погиб. Многие месяцы.

У Джульетты сжалось сердце.

– Мне жаль, – прошептала она, – но прошу тебя, позволь Венедикту верить, что ты погиб. Иначе нельзя.

Половицы, стены и потолок заскрипели под натиском ветра, воющего за окном. Казалось, прошла вечность, прежде чем Маршал наконец кивнул.

– Это продлится недолго, – заверила его Джульетта, подтолкнув к нему корзинку с едой. – Я тебе обещаю.

Маршал кивнул опять, на сей раз, чтобы показать, что он принял к сведению ее обещание. Когда она оставила его и со щелчком закрыла за собой дверь, Маршал задумчиво смотрел в окно, кое-как забитое досками.

Джульетта вернулась на улицу, в толкотню и шум. Небо потемнело, прошедший день был тяжелым, но в центре города все уже было по-прежнему – торговцы расхваливали свои товары, как будто совсем недавно здесь не пронеслось чудовище, сея вокруг смерть.

На всех углах снова стояли бандиты и пялились на Джульетту.

– Мадемуазель Цай! Мадемуазель Цай!

Джульетта остановилась и, повернувшись, увидела посыльного Алых, бегущего к ней. Вид у него был смутно знакомый, но только когда он протянул ей записку, она узнала в нем одного из тех, кого отправила на Бунд.

– Вы нашли то, о чем я говорила? – спросила она.

– Там не было гигантского насекомого, – ответил посыльный. – Но мадемуазель Кэтлин велела как можно скорее передать вам вот это.

Нахмурившись, она взяла послание и быстро развернула его. Это был не почерк Кэтлин, похоже, это была копия записки, написанной Полом Декстером и адресованной кому-то во Французском квартале.

Джульетта прочла послание, состоящее из одной-единственной строчки и написанное убористым неразборчивым почерком, как нельзя лучше отражающим натуру Пола Декстера.

В случае моей смерти выпустите их всех.

Джульетту прошиб холодный пот. Она оцепенела от ужаса.

– Что это? – пробормотала она. – Что это, черт возьми?

Посыльный испуганно моргал.

– Мадемуазель Кэтлин просто велела передать это вам…

Джульетта сунула ему записку, он среагировал недостаточно быстро, чтобы взять листок, и тот, словно бабочка, слетел на гравий. Джульетта сразу же придавила его ногой, хрипло втянула в себя воздух и огляделась по сторонам, мозг ее работал вовсю.

– Нет, – прошептала она. – Не может быть.

Колокола на улицах начали звонить – семь раз, отбивая семь часов.

И где-то вдалеке послышались истошные крики.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Благодарственное слово