Эти бурные чувства

– Ни с места, – сказал второй Алый, прижав к виску Венедикта дуло пистолета. Тот застыл, лишенный возможности броситься Маршалу на помощь, поскольку иначе был бы тоже застрелен. Алые убьют его без колебаний, Джульетта это знала.

– Вы все сумасшедшие, – проговорил Маршал, лежащий на полу. Его кровь просачивалась между пальцами и текла, текла на пол, образуя красную лужу. – Вы все прокляты, и Монтековы, и Цаи. Чума на оба ваши чертовы дома[21].

Тайлер опять поднял пистолет.

– Прекрати, – сказала Джульетта. – Прекрати…

Грянул еще один выстрел – это выстрелил Рома, вырвавший пистолет у второго Алого. Его пуля всего лишь оцарапала плечо Тайлера, и тот, вскрикнув от боли, отпрянул назад.

– ПРЕКРАТИТЕ!

Все замерли. Пистолеты, пистолеты и пистолеты. Так будет всегда.

– Вы слышите? – Одним пальцем Джульетта дотронулась до своего уха, призывая мужчин прислушаться. Откуда-то издалека слышались топот тысяч ног и гул голосов, скандирующих лозунги.

– Когда они доберутся сюда, – сказала Джульетта, – они убьют нас всех независимо от того, кто мы: члены Алой банды или Белые цветы. У них есть пистолеты-пулеметы и мачете. А что есть у нас? Деньги?

Она повернулась. Алый, которого застрелил Маршал, лежал на полу. Пуля попала ему в шею, и его остекленевшие глаза смотрели в потолок. Она не знала даже его имени.

Маршал истекал кровью. Тайлер не допустит, чтобы он выжил. Ему нужна хотя бы одна жертва, только тогда он будет удовлетворен. Одна жертва должна быть принесена, чтобы Белые цветы смогли спастись. Чтобы Алиса осталась жива.

Чувствуя, как у нее сжимается горло, Джульетта сунула руку в карман. Как же ей хотелось иметь в рукаве хоть один козырь, который позволил бы ей разрядить обстановку, но его не было. Не было ничего, кроме кровной вражды.

– Мы должны уйти, пока еще не поздно.

– У тебя что, совсем нет чести? – прошипел Тайлер.

– Чести? – грозно отозвалась Джульетта. – Кого интересует честь, когда мы все погибнем, если не уйдем отсюда прямо сейчас?

– Я не выйду отсюда первым, – холодно бросил Тайлер. – Я не желаю, чтобы мне выстрелили в спину…

– Тогда первыми уйдут они, – предложила Джульетта. – Око за око, зуб за зуб, Тайлер, – именно так работает кровная вражда. – Она показала пальцем на Маршала, стараясь держать руку прямо. – Оставь свой идиотский план мести. За убитого Алого мы убьем его. А остальные уйдут.

– Нет, – одновременно рявкнули Рома и Венедикт.

Джульетта ощутила холод в груди, когда посмотрела Роме в глаза.

– Сейчас ты не в том положении, чтобы торговаться.

– Это не сработает, Джульетта, – твердо сказал он. – Если Тайлер хочет честного поединка, то так тому и быть. Не лги, чтобы заставить нас отступить.

Неужели он не понимает, что она пытается спасти его? Неподалеку идет вооруженное восстание, и собравшиеся за стенами этой больницы толпы черни желают прикончить всех, кого они считают богачами. Неужели он не понимает, что им необходимо оборвать все связи, если они хотят выйти отсюда живыми? Не понимает, что если Тайлер заподозрит, что Джульетта любит Рому, то он труп?

Он этого не понимает, – шепнул ей внутренний голос. – Он остается здесь ради тебя. Он не покинет тебя во второй раз. Он скорее умрет.

Значит настал ее черед покинуть его.

– Я говорю правду, – повторила она. Каждое произнесенное ею слово, словно клинок, резало язык, глубоко вонзалось в сердце. – Приди в себя. Весь мой флирт с тобой был нужен только для того, чтобы добыть информацию.

– Джульетта, не говори таких…

– Мэйберг-роуд, – перебила его она.

Рома замолк. Просто замолк. Он узнал этот адрес. Это был адрес тайного пристанища, где скрывалась его мать. Того, о котором никто не знал.

Кровная вражда есть кровная вражда. Не думай об этом. Это не твоя вина.

Но это была ее вина. В этом была виновата именно она.

Госпожа Монтекова погибла через две недели после того, как Джульетта отбыла из Шанхая. Через две недели после того, как в результате нападения на Алых были убиты все их слуги.

После этого нападения Джульетта один раз вышла из себя, когда двое Алых провожали ее на корабль, идущий в Нью-Йорк. Ее родители были слишком заняты, чтобы быть там. Алые, которым они поручили сопроводить ее до парохода, считали, что это задание ниже их достоинства, и один из них прикрикнул на нее, приказав ей заткнуться. Она всего лишь неразумное дитя, сказал он, не понимающее, что к чему в этом городе, она не нужна здесь.

В тот день она в ребяческом гневе топнула ногой и, чтобы доказать свою ценность, рассказала этим двум Алым все, что она знала о Белых цветах, включая адрес тайного укрытия госпожи Монтековой. Она узнала его случайно, подслушав разговор Ромы с его отцом.