Эти бурные чувства

– Это помешательство, – перебила ее Джульетта. – Оно добралось сюда, и оно может быть заразным. Нам надо приказать тем служанкам, которые контактировали с погибшими, несколько дней не выходить из своих комнат.

Ее отец сел на свое кресло и сложил руки на животе, а мать устремила на нее вопросительный взгляд.

– Откуда ты знаешь, что речь идет о заразе? – спросил господин Цай. Джульетта замерла, только сейчас сообразив, что знает это от Ромы, но, судя по его тону, отец, похоже, ни о чем не подозревал и задал этот вопрос без задней мысли. И она велела себе успокоиться. Если бы ее отец что-то подозревал, он бы так и сказал.

– Об этом болтают на улицах, – ответила она. – И дальше ситуация может стать только хуже.

Госпожа Цай ущипнула себя за переносицу и покачала головой.

– Трое погибших в нашем доме – это пустяки по сравнению с теми тысячами, которые из-за политической пропаганды оказываются не на той стороне.

Джульетта изумленно моргнула.

– Но мама…

– Разве тебе не хочется узнать, почему все собрались внизу и были так увлечены беседой? – перебил ее господин Цай и пододвинул к ней листки бумаги, которые держал в руке. Значит, речь пойдет о чем-то другом, а помешательство, по их мнению, это только один из побочных вопросов.

Что ж, ладно, – подумала Джульетта. Если она единственная, кто правильно расставляет приоритеты, то она сама с этим разберется.

Она увидела, что на меньшем из листков выведено ее имя.

«Мисс Цай, я буду счастлив увидеть вас там. Пол».

– Что это? – спросила она.

– Приглашение, – объяснила госпожа Цай. – Нас приглашают на маскарад, который состоится на следующей неделе во Французском квартале.

Джульетта наклонилась, чтобы прочесть надпись на втором листке большего размера. Ей это не нравилось. Если иностранцы приглашают их к себе, то они наверняка чего-то потребуют взамен.

– Нас приглашают французы? – спросила она.

– Маскарад устраивают представители нескольких иностранных держав, – тихо ответил ее отец. И насмешливо добавил: – Французы, англичане, американцы и все прочие – они желают собраться и отдать дань уважения туземным силам Шанхая, – он процитировал ту часть письма, которую сейчас пробегала глазами Джульетта.

«Мы предлагаем наше гостеприимство всем, кто находится под покровительством господина Цая», – было написано дальше. Значит, на этот маскарад приглашают всех членов Алой банды.

Госпожа Цай презрительно фыркнула.

– Если бы иностранцы хотели отдать нам дань уважения, они могли бы для начала вспомнить, что это не их, а наша страна.

Джульетта с любопытством посмотрела на свою мать. Выражение неприязни подчеркнуло морщины на лице госпожи Цай, которые она каждое утро пыталась скрыть под слоем пудры.

– Однако, – продолжал господин Цай, как будто его жена только что не отпустила язвительное замечание, – встретиться с нами хотят именно французы. Тут где-то лежит еще одна карточка.

Под вторым листком бумаги лежал третий и последний, такого же формата, как и приглашение Пола. Эта бумага была прислана господину Цаю генеральным консулом Франции в Шанхае, и сообщение на ней состояло всего из двух строк. Консул просил о встрече во время маскарада, дабы обсудить положение дел в Шанхае, что бы это ни значило.

– Что ж, – сказала Джульетта, – значит ли это, что у нас неприятности?

– Возможно, и нет, – господин Цай пожал плечами. – Нам надо будет прояснить этот вопрос.

Джульетта прищурилась. Ей не нравилось многозначительное молчание родителей, как будто они чего-то ожидали.

– Надеюсь, вы не собираетесь заставить меня поехать на этот маскарад, – презрительно сказала она.

– Я не собираюсь тебя заставлять, ведь я не тиран, – ответил ее отец, – но я бы предпочел, чтобы ты все-таки отправилась туда со мной.

– Bàba, – прохныкала Джульетта, – в Нью-Йорке я побывала на стольких вечеринках, что хватило бы на девять жизней. Французы могут сколько угодно повторять, что они желают обсудить положение дел в Шанхае, но мы-то знаем, что они ничего не решают.

– Джульетта. – В голосе ее матери прозвучал упрек.

– Что? – возмутилась Джульетта.

– Полно, она права, – сказал господин Цай. – Французы просят о встрече только потому, что хотят поговорить о наших бойцах. Им хочется знать, сколько человек находится под моим началом, и они желают заручиться моей поддержкой на тот случай, если коммунисты затеют бунт.

Ее отец подался вперед, сверля ее взглядом, и Джульетта тут же пожалела о своем хнычущем тоне, поскольку почувствовала себя как в детстве, когда он выговаривал ей, если она просила не отправлять ее спать.

– Но нам по-прежнему нужны союзники. Нам нужны клиенты, нам нужно влияние французов и их поддержка. И мне нужна моя маленькая переводчица, когда они будут бормотать друг с другом по-французски, думая, что я ничего не понимаю.

Джульетта недовольно хмыкнула.