Эти бурные чувства

Французы нуждались в них, и им, Алым, французы тоже были нужны, но не так. Господин Цай имел в виду, что им нужна сила французов – нужно оставаться в хороших отношениях с ними. Если Алая банда объявит им войну и заберет у них Французский квартал, вернув его китайцам, она будет уничтожена за считаные часы. Они не смогут противостоять военным кораблям. Это доказали Опиумные войны.

Джульетта гадливо хмыкнула. Видя, что ее отец серьезен, она вздохнула и сменила тему.

– Ладно, ничего. Я не услышала здесь ничего важного.

Господин Цай кивнул.

– Вот и хорошо. Значит, у нас будет меньше проблем. Иди, развлекись.

– Конечно, – ответила Джульетта. Под этим она подразумевала: я подкреплюсь и отправлюсь домой. Она заметила Пола Декстера, который вошел в ворота и внимательно оглядывал толпу.

– Я спрячусь… – Джульетта кашлянула. – То есть извини, я помаячу вон у того дерева.

Но, к сожалению, как торопливо она ни шагала, Пол Декстер все-таки заметил ее.

– Мисс Кай, какая приятная встреча.

Дойдя до стола с угощением, Джульетта положила свой клатч и чинно взяла тарталетку с заварным кремом. Откусив кусочек пирожного, она повернулась к этому человеческому эквиваленту лежалого хлеба.

– Как вы поживаете? – спросил Пол. Он держал руки за спиной, натянув синюю ткань пиджака, явно сшитого на заказ. На нем тоже не было маски. Его зеленые глаза отражали сияющие над их головами золотые электрические огни.

Джульетта пожала плечами.

– Хорошо.

– Отлично, отлично, – откликнулся Пол. Она не понимала, почему он с таким воодушевлением отреагировал на ее ничем не примечательный ответ. – Позвольте сказать, что это очень…

– Что вам надо, Пол? – перебила она. – Я ведь уже сказала вам, что ваше предложение нам неинтересно.

Однако он только взял ее за локоть и повел прочь от столов с едой. Может, стоило бы его пристрелить? Но поскольку они находятся на вечеринке и вокруг сотни богатых иностранцев, это, вероятно, не лучший вариант. Она напрягла руку, но позволила Полу отвести себя от столов.

– Я хочу только поговорить, – ответил он. – Мы уже обратились к другим коммерсантам, так что не беспокойтесь. Я больше не стану докучать Алой банде.

Джульетта мило улыбнулась. И стиснула зубы.

– Если так, то почему вы докучаете мне?

Пол ответил такой же милой улыбкой, но его улыбка казалась искренней.

– Возможно, я ищу вашего расположения, красотка.

Пошляк. Наверняка он считает ее красивой только потому, что по западным меркам она выглядит неплохо. Но ее женская красота преходяща. Если она загорит, растолстеет и постареет на пару десятков лет, уличные художники расхотят писать ее портреты. И китайские, и западные каноны красоты убоги и субъективны. Но ей все равно нужно держать себя в рамках, нужно заставлять себя следовать им, иначе люди перестанут восхищаться ею, равняться на нее. Без ее красоты этот город ополчится против нее, пойдут толки, что она не заслуживает уважения. А вот мужчины могут быть и загорелыми, и толстыми, и старыми – такими, какими хотят. И это никак не повлияет на то, что думают о них другие.

Джульетта высвободила локоть из хватки Пола и повернулась к нему спиной, чтобы вернуться к столам с едой.

– Нет уж, спасибо. Завоевать мое расположение с помощью таких банальностей невозможно.

Сказав это, она однозначно дала ему от ворот поворот. Ей казалось, что он оставил ее в покое, когда она взяла бокал с вином. Но Пол был настойчив. Его голос зазвучал опять.

– Как поживает ваш отец?

– Хорошо, – ответила Джульетта, едва сдерживая себя. Из учтивости она небрежно спросила его: – А ваш?

Джульетта хорошо знала, как нужно вести себя в свете. Если бы она пожелала, ее чуть заметная вежливая улыбка стала бы лучезарной. Но вряд ли от Пола можно узнать что-то полезное, а значит, общение с ним не имеет смысла.

Возможно, Пол понимает, что к чему. Возможно, он умнее, чем она думала. Возможно, он правильно истолковал то, как она сейчас нетерпеливо барабанит пальцами по столу.

Вот он и попытался быть полезным.

– Мой отец и я начали работать на того, кого называют Ларкспуром[7], – сказал Пол. – Вы о нем слыхали?

Ларкспур. Джульетта перестала барабанить пальцами по столу. Lā-gespu. Larkspur. Вот что пытался сказать ей тот старик в Чэнхуанмяо. Вопли сумасшедшего о том, что он-де получил от некой таинственной фигуры лекарство от помешательства, не стоили ее внимания. Но теперь эта таинственная фигура была упомянута уже дважды, притом между первым упоминанием и вторым прошли считаные дни, и это было странно. И она уставилась на стоящего перед ней льстеца-англичанина.

– Да, слышала кое-что, – туманно ответила она. И склонила голову набок. – А чем вы занимаетесь?

– В основном выполняю поручения.

Теперь Пол намеренно напускал туману. Джульетта смотрела на его самодовольную ухмылку, на его сдвинутые брови и видела его насквозь. Ему хотелось, чтобы она обратила внимание на то, что он связан с Ларкспуром, но давать ответы ему было запрещено. Он был готов намекать на то, что ему известно, но прямоты от него можно было не ожидать.