Эти Дети

– Без дрессировки животные отбиваются от рук… – тихо ответил мальчик, глядя на Рика. На глазах его навернулись слёзы.

– Я бы вернулся домой, – думал он, – непременно бы вернулся! Даже мачеха бы меня так не расстроила, как это унижение перед чужими ребятами!

В полной тишине ребята вышли на улицу, где Лара уже развела костёр. Она тоже молчала. Огонь уже доел мелкие ветки и принимался обгладывать крупные поленья, облизывая их жёлтым языком. Угли чернели в самом центре костра, куда Эрик бросал мелкие еловые ветви, сгорающие за секунды. Небо темнело и накрывалось тучами, как одеялом, когда ребята возвращались в домик с приготовленным ужином. На палках были зажаренные куски говядины и овощи, а на одной из тарелок лежали вымытые фрукты. Элизабет несла большую миску с прокипяченной водой.

– Мы за всю жизнь столько мяса не съели, – думал Рик.

Роджер почти ничего не съел, но выпил больше всех воды, а Лара доела порцию брата.

Всё время, пока ребята сидели за столом, Элизабет пялилась на пятно от крови на полу, но никто этого не заметил.

– Это тоже от говядины? – думала она.

На полу, в противоположных углах, они расстелили тряпки, в которых лежала посуда, и отдали каждой из сторон по подушке. В одном углу на подушке лежал Эрик, а на его руке, отбросив вверх рыжие кудряшки, уже дремала уставшая за день Лиза. В другом – порознь лежали брат и сестра: Лара занимала большую часть спального места и замерзшая потихоньку пододвигалась к храпевшему брату.

Ночью Элизабет вышла на улицу. Одеяло сползло с неба, и она могла разглядывать созвездия. По правде говоря, она ни одного названия созвездия не знала, но ей очень нравилось объединять звезды в причудливые фигуры и узоры. Висевший над головой белый месяц освещал лицо девочки, и веснушки словно пропадали. Вдруг по щеке проползла слеза, оставляя за собой мокрый солёный след. За ней поползла еще одна, и еще, и еще… Элизабет плакала, но сама не знала, от чего. То ли от того, что не знала созвездий; то ли от того, что Лара была с ней так груба; то ли от того, что скучала по библиотеке и городским тайнам; то ли от того, что не поцеловала Рика…

Но читатель должен знать, что была и ещё одна причина, отвлекающая Лизу от снов. Она сама была этой причиной.

– Как я могу знать себя, – думала она, – если я не имею ни малейшего понятия о том, кем были мои родители? Или, может, они до сих пор живы…

Когда такие размышления окутывали голову девочки – не важно, была ли подушка под её головой, или звездное небо отражалось в слезящихся голубых глазах – она представляла, кем бы могли быть её родители.

– А вдруг, они очень богаты! – думала она тогда, рассматривая в воображении картинки, где рыжеволосые мужчина и женщина сидят в огромном доме напротив камина, – И скоро они приедут и заберут меня в свой огромный дом в другой стране! Я буду носить пышные платья и роскошные прически, а по вечерам давать балы… Или, может, они путешественники! – тогда она видела отца за штурвалом корабля, а маму, заглядывающую за горизонт у кормы, – Мы бы обошли весь свет! Я бы побывала по всей планете.

Но реальность всегда брала своё.

– Мир так сложен, они могут быть уже и не живы вовсе. Или быть бедняками, что прячутся в подвалах городских домов, – плакала девочка.

Но как бы суров ей ни казался мир, какой бы она ни представила судьбу своих предков, каждое утро она старалась улыбнуться другу, чтобы казаться намного сильнее, чем она есть. И каждый раз у неё получалось.

Когда Рик проснулся, по его коже бегали мурашки.

– Ночью было прохладно, – думал он, – Нужно утеплить домик или скорее идти дальше.

Ноги подняли Эрика с постели и понесли к окну. На улице не было ни дыма, ни тумана, но ели стояли серые. На небесном поле облака собирались в крупные стога и чернели. Белки прятались в дупла, собирая по дороге какие-то погнившие шишки, а птицы спустились с верхних веток и блуждали между деревьев, ожидая, что вот-вот дождевые червяки покажутся из-под земли.

Настроение мальчика окрасилось цветом дня за окном, но стоило ему взглянуть на спящую Элизабет, как пасмурной погоде тоже находилось место в мире.

– Можно будет на днях грибы поискать, если завтра всё же солнце выглянет, – решил мальчик.

Ночью, вернувшись в домик, Элизабет свернулась в комок и придвинулась к другу, чтобы холод не смог добраться и до неё (Эрик в свою очередь несколько раз просыпался, чтобы проверить, что подруга не замерзла и спит). И утром, когда Рик проснулся, Элизабет начала мёрзнуть, что и заставило её открыть глаза.

– Эрик, – прошептала она, оглядев комнату, – где они?

Эрик обернулся. В углу, где спали Лариса и Роджер, лежало аккуратно сложенное покрывало и измятая подушка.

*ПРОШЕДШЕЙ НОЧЬЮ*

– Она, кажется, уснула, – прошептал кто-то в темноте. Массивная тень приподнялась от пола, – Ты уверена, что нам стоит уходить сейчас?