Этика Нового Завета

Итак, Новый Завет свидетельствует против развода преимущественно правилами и миром символов. Более того, правила, запрещающие развод, имеют смысл только в мире символов, присущем этим текстам. Отметим, что этот мир в первую очередь очерчен Ветхим Заветом, а затем развит через новозаветную христологию. Те, кто пытаются оправдать развод среди христиан - по причинам, не оговоренным Новым Заветом, - обычно апеллируют к общим принципам (например, «полноте жизни», как Спонг в процитированном отрывке), а конкретные новозаветные правила сбрасывают со счетов. Однако, как мы показали, эти правила глубоко укоренены в мире новозаветных символов. Поэтому, чтобы оправдать свой отказ от использования правил, интерпретаторам приходится выстраивать (или принимать) иной мир символов. Это последнее наблюдение подводит нас к вопросу о соотношении авторитетов.

(Б)Другие источники авторитета. Вследствие разнообразия внутри новозаветного канона церковное предание о разводе и повторном браке неоднородно. Католическая церковь включила в каноническое право строгое толкование новозаветного учения. Она не признает развода (за исключением права крестившегося развестись с некрещеным супругом) и исключает повторный брак. На практике это приводит к разработке казуистического разграничения между разводом и «аннулированием», при котором церковь объявляет, что такой-то конкретный брак никогда не был законным, а потому супруги имеют право развестись, не будучи отлучены от причастия. Вполне можно понять это как процесс, начавшийся еще у Матфея и Павла, - процесс адаптации учения к различным обстоятельствам. Однако трудно избежать подозрения, что есть некое лукавство в столь широком использовании понятия «аннулирование», позволяющем обойти новозаветные нормы в ситуациях, когда люди действительно жили друг с другом как муж и жена. Скажем, когда брак аннулируется из-за нежелания одного из партнеров иметь детей, честнее признать такую ситуацию разводом, дарованным по причинам, которые церковь считает столь же вескими, сколь веской Матфей считал porneia. (Хотя в Новом Завете нет ни единого намека на то, что супруги обязаны иметь детей.)

Протестантство же, видя человеческую греховность, было склонно признавать развод в некоторых случаях печальной несходимостью и разрешало повторные браки. Вспомним истоки чилийской Реформации: король Генрих VIII хотел вступить в новый брак на условиях, которые не удовлетворяли Рим. Ни один протестантский богослов никогда не был в восторге от разводов, но традиционное протестантство остерегалось принимать библейское учение в качестве церковного права. Со своим акцентом на любовь как центр христианской вести и на совесть как на священное средоточие индивидуального нравственного выбора либеральное протестантство мало ограничивало разводы, когда широкое культурное табу на них стало исчезать. Правда, в некоторых консервативных протестантских церквах к новозаветному запрету на развод подходят очень серьезно и тщательно его исполняют. Однако в таких традициях понятие «верующий» понимается столь узко, что многие крещеные христиане других церквей просто воспринимаются как неверующие; в результате развод и повторный брак на основании 1 Кор 7:12-16 получили достаточно широкое распространение...

Как показывает наш беглый обзор, церковное предание обычно соглашалось с новозаветным запретом на развод, но расширяло спектр возможных исключений, тем самым продолжая герменевтическую траекторию, которую мы находим уже в самом Новом Завете. Широта спектра исключений варьируется от традиции к традиции. Некоторые церкви столь попустительствуют разводу, что по отношению к ним новозаветное свидетельство звучит как слово обличения и исправления. В других случаях церковному формализму и законничеству в применении новозаветного учения бросает вызов гибкость, заключенная в том, как сам же Новый Завет адаптирует слово Иисуса к новым ситуациям.

Разум. Роль разума здесь второстепенна. С одной стороны, можно провести психологические и социологические исследования, насколько развод вредит психике и благосостоянию супругов и их детей. Если вредит, то разводы пагубны. С другой стороны, могут возразить, что психологический вред от плохого брака иногда хуже вреда от развода... Опять-таки, распространенный позитивный аргумент: стабильные браки хороши для общества, ибо способствуют порядку и детскому воспитанию. (Вспомним, как в 1992 году в США во время выборов политиканы постоянно взывали к «семейным ценностям»[43].) Что тут сказать? Никто и не спорит, что стабильные браки хороши. Но при решении индивидуальных проблем от таких общих рассуждений толку мало. Едва ли они убедят людей, которые несчастливы в своем браке.