Этика Нового Завета

Явление Царства Божьего в Иисусе разрушает статус-кво, как молодое вино прорывает старые мехи. Развенчиваются иллюзии стабильности и авторитета - авторитета римских властей (12:1317) и еврейского религиозного истеблишмента (11:27-12:12). Историю нельзя рассматривать как замкнутую систему имманентных причин и следствий; внезапное божественное вмешательство разрывает кажущиеся исторические закономерности, и человеческая жизнь обнажается перед Богом. Крики бесов - несомненный знак потрясения в устройстве мира: «Что Тебе до нас, Иисус из Назарета? Ты пришел погубить нас?» (1:24). Ответ утвердительный: да, в явлении Иисуса Бог развернул решающую кампанию против сил зла, угнетающих род людской[28]. Эта кампания ведется по таинственному замыслу, который никто не предвидел, и увенчивается крестом.

Второе. Из-за космического конфликта время сжалось. «Исполнилось время» (peplerotai ho kairos; 1:15); все пророчества указывают на нынешнее время, и вся человеческая история зависит от этого момента. Поэтому все свершается быстро, и присутствует острое чувство неотложности. Стремительность марковского повествования прекрасно передается в начальных сценах этого Евангелия. Только в одной 1-й главе не менее 11 раз используется слово «тотчас» (euthys). И это не неуклюжий способ связать разрозненные перикопы, а описание быстроты, с которой развивается апокалиптическая кампания. Мы словно смотрим слайды, сменяющие друг друга столь быстро, что детали проходят мимо внимания, - воспринимается лишь общий ход событий с полным ощущением вовлеченности в них. У марковского Иисуса нет времени на неспешные рассказы о полевых лилиях. Евангелие окунает нас в гущу космического конфликта. И если мы хотим поспеть за рассказом, то должны спешить.

Третье. Апокалиптическое вторжение Бога в мир вызвало инверсию: Бог поменял местами позиции инсайдеров и аутсайдеров. Те, кто наделены властью и привилегиями, Иисуса отвергают; даже собственные ученики Иисуса медленно понимают Его учение. Напротив, аутсайдеры - изгои и низы еврейского общества I века - принимают Весть с радостью, ибо велика их нужда. Прокаженные, одержимый, женщина с кровотечением (5:25-34), сиро-финикиянка (7:24-30), дети (10:13-16), слепой Вартимей (10:4652), безымянная женщина, помазывающая Иисуса «для погребения» (14:3-9), языческий центурион у креста (15:39) - все это марковские примеры доверия Иисусу. «Многие же будут первые последними, и последние первыми» (10:31). Наше восприятие уже притупилось, и мы недостаточно осознаем шокирующий характер этой инверсии.

Четвертое. Евангелие от Марка переосмысливает природу власти и ценность страдания. Поскольку Иисус использует власть, чтобы служить, а не чтобы Ему служили, подлинная власть парадоксальным образом явлена на кресте. Те, кто использует власть для господства, угнетения и убийства - не только злодеи, но и пешки в руках сил, находящихся вне их контроля. Это особенно ясно видно в случае с Иродом (6:14-29) и Пилатом (15:1-15). Кажущееся же бессилие Иисуса в его страданиях - подлинное выражение власти Бога. Евангелист изображает страдание как нечто значимое и необходимое в таинственном промысле Божьем... Это противоречащее здравому смыслу понимание силы и страдания работало в раннехристианских общинах двумя очень разными способами. С одной стороны, Марк укреплял и поддерживал общины в их страдании. В Первом послании Петра мы находим утешение, словно резюмирующее позицию Евангелия от Марка:

Возлюбленные! Не удивляйтесь огню, который среди вас и для испытания вашего посылается, - как будто происходит с вами нечто странное. Но радуйтесь, поскольку вы участвуете в страданиях Христовых, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете (1 Петр 4:12-13).

С другой стороны, евангелист бросает вызов спокойному существованию тех из читателей, кто сами обладают властью и привилегиями. Подобно богачу из 10:17-22, они должны отказаться от привилегий и пойти за Иисусом по крестному пути[29].