Этикет темной комнаты

– Да, сэр. – Я засовываю руки в карманы. – Но она уезжала не на все это время.

– Сайерс, сядь, пожалуйста.

Усаживаюсь на деревянный стул с прямой спинкой и изучаю потертый ковер.

– Я знаю, что в прошлом у вас все было не так чтобы хорошо.

– Да, сэр. – Это еще мягко сказано.

– Но я доверяю словам Эвана. Если ты важен для него… значит, ты достоин этого.

Я, ошарашенный, поднимаю голову.

– И потому я доверяю тебе.

– Ла-адно.

– Не подведи меня.

Я сглатываю, удивленный и тронутый, и странно взволнованный.

– Не подведу.

Девяносто два

Первая половина моего дня рождения проходит очень официально. Мамины юристы приходят с документами, которые я должен подписать, и контрактами, которые нужно обсудить, но потом она везет меня обедать в хороший ресторан, и мы сидим в патио под огромными вращающимися вентиляторами.

Мама улыбается, наматывая пасту на вилку, и я не понимаю, радуется она сегодняшнему событию или же ей действительно стало лучше, но улыбаюсь ей в ответ.

– Это хорошо, верно? – спрашивает она. – То, что мы с тобой сегодня вдвоем? – У меня, должно быть, ничего не понимающий вид, потому что она добавляет: – Это вместо большой вечеринки.

– О. Ага. Это хорошо.

И я не лукавлю. Я и не думал ни о каких вечеринках, не то что прежде. Тогда мы закатили бы нечто грандиозное с сотнями гостей.

Приподнимаю свои длинные волосы, чтобы легкий ветерок обдувал потную шею. Не знаю, что удерживает меня от того, чтобы постричься, особенно летом – ведь теперь я могу брать в руки острые предметы. Да к тому же я в любое время могу пойти в салон красоты.

Короткие волосы – это хорошо.

Словно я начинаю все сначала.

* * *

Я жду Эвана перед домом и смотрю, как он выруливает на подъездную дорожку. Он выпрыгивает из своего пикапа, и глаза у него распахиваются.

– Вау, – говорит он. – Это круто.

Я слегка смущенно провожу рукой по коротко стриженным волосам, он вручает мне подарок и обнимает:

– С днем рождения.

Я, улыбаясь, разворачиваю бумагу. Это книга с очень прикольной обложкой. Читаю название:

– «Свободные люди»?

– Верно. Это, как считают, самый знаменитый исландский роман всех времен, а поскольку ты так любишь этот язык…

– Спасибо, Эван. – Провожу пальцами по выступающим буквам заглавия романа и поднимаю на него глаза:

– Я хочу кое-что тебе показать.

Веду его по стоянке, где припаркован новенький джип. Солнце играет на его серебристо-голубой поверхности, и он сверкает, словно океан.

– Вау. – Глаза Эвана становятся огромными. – Ты получил это на день рождения?

– Тебе нравится?

– Да, ужасно.

– Это тебе.

– Что? – Он так потрясен, что я смеюсь.

Подбрасываю в воздух ключи.

– Я купил его для тебя!

– Сайерс… – морщит он лоб. – Я не могу принять его.

– Что? – У меня начинает дергаться уголок рта.

– Мы уже говорили об этом.

Мы говорили о медицинской школе, а это не то же самое, что автомобиль.

– Это твой день рождения, Сайерс. Тебе нужно приобрести что-то для себя.

Я сникаю. Да, я могу купить себе машину, но у нас целый гараж прекрасных машин. Я могу купить что-то еще, но перспектива этого так же меня не радует, а вот это – именно то, что нужно, потому что мне доставили радость визит в автосалон и покупка автомобиля для Эвана.

– Пожалуйста, – говорю я с предельной искренностью. – Это единственное, чего я хочу.

– Это странно, что я ожидал, что вокруг него соберется толпа зевак? – говорит Эван, когда мы выходим из «Осенних листьев». – Это просто… действительно хорошо.

По дороге к моему дому он все время говорит о том, что тормоза срабатывают, стоит лишь коснуться педали, а если легонько нажать на газ, то ты летишь.

Но когда он паркуется рядом со своим старым красным пикапом, его улыбка меркнет.

– Что-то не так?

– Я думаю, а не обидятся ли мои родители.

– То есть?

– Они были так счастливы, что смогли купить мне этот грузовик. Для нас это было большим событием, понимаешь? Я не хочу, чтобы они думали, будто я не оценил их поступка.

– Они так не подумают, потому что хорошо знают тебя.

– Может…

Мы какое-то время сидим молча, а потом Эван нарушает тишину:

– Не могу поверить, что мы стали двенадцатиклассниками.

– Я тоже.

– А в следующем году колледж…

– Ага.

– Это было по-настоящему хорошее лето, правда же?

Мне хочется рассмеяться и напомнить ему о том, что лето только началось, но вместо этого я серьезно задумываюсь над его словами. Лето – прекрасное время года, и, бывало, я проводил его в Аспене или на средиземноморском побережье Франции. Но это лето?

– Ага, – улыбаюсь ему я. – Это лучшее лето в моей жизни.

Незадолго до полуночи я вхожу в мамин кабинет. Не знаю, что тому причиной – осознание, что теперь я официально считаюсь взрослым, а может, слова Эвана о колледже, – но впервые в жизни меня действительно волнует мысль о нем.

Эван уже сдал экзамены. Он сказал, что хорошо справился с заданиями, так что отметка у него должна быть высокой. Я же в прошлом году сдавал пробные экзамены и даже не поинтересовался результатами, но я уверен, что у мамы где-то хранятся записи об этом.

Смотрю в ее шкафу с документами. Ничего не нахожу.

Потом в старинном секретере. С тем же результатом.