Этикет темной комнаты

Мы с Эванам готовимся к экзаменам в шумном «Старбаксе». Мне все-таки придется пересдать предметы, которые я завалил осенью, но по двум предметам я даже могу заработать высшие баллы.

Открываю учебник по английскому, и тут в кафе входит Гаррет. Эван не замечает его, поскольку сидит спиной к двери. Я надеюсь, что Гаррет тоже нас не заметит, а просто купит кофе и уйдет. Но он оглядывает помещение, подобно снайперу, и его взгляд встречается с моим.

Его лицо становится удивленным, а потом – веселым. Словно ему кажется очень забавным, что он обнаружил меня здесь в обществе Эвана.

– Привет, Сайе. – Гаррет направляется к нашему столику с улыбкой хэллоуинской тыквы. – А я и понятия не имел, что вы приятели.

– Привет, – бормочу я, не ожидая от него ничего хорошего.

Рот Гаррета растягивается еще шире.

– И тебе привет, Операция.

Я не понимаю, о чем это он, пока не вспоминаю, что раньше мы так называли Эвана. Бросаю на него виноватый взгляд… а он весь съеживается.

Иначе не скажешь.

Плечи у него поникают, он, совершенно очевидно, чего-то боится, и я не понимаю, чего именно. Это имело смысл, когда он был меньше нас и мы могли загнать его в угол, если он был один, но сейчас-то мы на людях, и Гаррет один против нас двоих.

– Да не пугайтесь вы так, ребята, – смеется Гаррет. – Все клево. – И сжимает плечо Эвана у самой шеи.

Эван крепко обхватывает руками бумажный стакан с кофе, но в остальном остается неподвижен.

На меня накатывает сокрушительная волна противоречивых эмоций – испуг, смятение, гнев, – потому что это Эван, и он крупнее, и умнее, и лучше, чем кто-либо еще.

– Ну ладно… развлекайтесь. – Гаррет, подмигнув Эвану, опять – на этот раз слегка – сжимает ему плечо.

Краем глаза я смотрю, как Гаррет покупает кофе и исчезает в стеклянных дверях.

Эван возвращается к домашнему заданию, я тоже, но сосредоточиться не получается.

– Может, пойдем? – наконец говорю я.

Эван кивает, мы собираем наши вещи и идем к пикапу, но тот не заводится. Эван снова поворачивает ключ зажигания, но двигатель лишь неровно кряхтит в ответ.

В приступе внезапного гнева Эван бьет рукой по рулю. Потом в раздражении вылезает из пикапа и открывает капот.

Я тоже выхожу из машины и, стоя рядом с Эваном, беспомощно смотрю на ее внутренности.

– Все в порядке? – спрашиваю я.

– Нет! Я только что починил ее. – Он берется за крыло автомобиля и вжимает голову в плечи. Меня беспокоит его поведение, и я кладу руку ему на спину. Ладонью чувствую, как он делает несколько глубоких вдохов и выдохов, а потом выпрямляется, идет к кузову и копается в нем. Минуту спустя возвращается к капоту и начинает инструментом, названия которого я не знаю, что-то там исправлять, не понимаю, что именно.

– Можешь попробовать завести ее? – наконец спрашивает он почти подавленно.

– Ага, конечно. – Сажусь в машину, поворачиваю ключ, и двигатель оживает. – Работает!

Эван, явно успокоившись, кивает и садится на водительское сиденье.

По дороге домой мы покупаем пиццу, а приехав ко мне, сразу идем в кухню за тарелками. Я пытаюсь сосредоточиться для второго раунда занятий, но Эван предлагает посмотреть телевизор, если я не против, и мы находим новый научно-фантастический сериал, как я слышал, хороший.

Когда на экране появляются титры четвертого эпизода, я смотрю на часы – час ночи.

– Хочешь спать? – спрашиваю я.

– Да. – Эван начинает снимать с дивана вещи, чтобы можно было лечь.

Я залезаю под одеяло, чувствуя себя усталым, но по какой-то причине не могу расслабиться.

– Сейчас мне не помешала бы травка, – неожиданно для себя громко говорю я, готовый услышать от Эвана: «Ты в порядке, и наркотики тебе не нужны».

Но вместо этого он произносит:

– Дерзай, если ты этого хочешь.

Встаю и, пока он не передумал, беру кальян. Набиваю его, раскуриваю, делаю затяжку и тут понимаю, что Эван изучает меня.

– Хочешь попробовать? – спрашиваю я, хотя и уверен в том, что понял его неправильно.

Но он удивляет меня, кивнув в ответ, и я передаю ему кальян.

– И что только я делаю, – сокрушается он. Я зажигаю ему травку и говорю, когда можно вдохнуть. Он затягивается слишком уж сильно и начинает отрывисто кашлять. – А, горячо, – стонет он, не прекращая кашлять.

Бегу по коридору к кухонному холодильнику и достаю чашку со льдом. Вернувшись в комнату, вижу, что глаза у него слезятся.

– Положи в рот и пососи. Легче станет, – говорю я ему.

Эван берет лед с таким отсутствующим видом, что я рискую сделать еще одну затяжку. Раздается громкое бульканье, но он, похоже, ничего не слышит и не замечает.

Расслабленный и отяжелевший, я снова забираюсь в кровать, чувствуя себя куда лучше, чем несколько минут тому назад. Напряжение для меня теперь лишь абстракция. Я начинаю улетать. И тут чашка падает из руки Эвана. Он, делая какие-то неловкие движения, пытается поднять ее, но сдается и валится на диван.

Я приглушаю свет, но образ Эвана, такого маленького и напуганного, не идет у меня из головы, и я слышу, как говорю ему:

– Прости за сегодняшний день. Это было странно.

После долгой паузы он бормочет:

– Что именно?