Этикет темной комнаты

– Нет, мне хочется посмотреть, – настаивает Эван.

И я веду его в библиотеку, в солярий, в комнату матери, где великое множество фарфоровых кукол в образах обитателей миниатюрного города.

– Крипово? – спрашиваю я, заметив выражение лица Эвана.

– Ну…

– Мой лучший друг Люк всегда говорил, что так оно и есть.

– Люк, который «Звездные войны»?

Улыбаюсь краешком рта.

– Да. Ты знаешь его?

– Мы несколько раз разговаривали с ним.

– А со мной он не хочет больше разговаривать. – Я вовсе не намеревался говорить это вслух, тем более таким дрожащим, почти плачущим голосом, и потому перескакиваю на другую тему. – Хочешь посмотреть какой-нибудь фильм?

И Эван соглашается:

– Давай.

Мы поднимаемся по задней лестнице в мою комнату, и я кладу кожаную сумку на стол.

– Хочешь покурить? – спрашиваю я, вовсе не пытаясь произвести на него впечатление или что-то в этом роде. Просто невежливо было бы не предложить ему присоединиться ко мне.

– Нет, спасибо.

Пожимаю плечами, словно говорю «как хочешь», лезу в сумку и достаю запаянный пакетик. Пытаюсь нащупать трубку, которую дал мне Тэннер, и замечаю ошарашенный взгляд Тэннера.

– И это все время было у тебя в сумке?

– Э…

– Когда ты ехал в моей машине? – Я не знаю, что ему ответить. Очевидно, что так оно и было, но он и без того уже страшно шокирован, и если я скажу «да», то, по всей видимости, расстроится еще больше. – А что, если бы нас остановили? – И тут же сам отвечает на свой вопрос: – Нас бы арестовали.

– Ну я же не знал, что ты повезешь меня домой! – Я говорю это сдавленно и словно защищаясь, но при этом довольно громко.

– А я не знал, что при тебе пятифунтовый пакетик с травкой.

И я понимаю, что это все. Что третьего раза он не потерпит.

Это не должно было бы так уязвить меня, но на самом-то деле я уязвлен.

– Прости меня, Эван. – Я опускаю глаза. – Мне это не пришло в голову. Но если бы нас остановили, я бы сказал, что это мое. Я не позволил бы арестовать тебя.

Он молчит, и я смотрю на него. И не могу понять выражения его лица, и от этого мне становится очень не по себе.

– Так мы будем смотреть кино? – наконец спрашивает он. – Ты не говорил, что у тебя в спальне настоящий кинотеатр. – Уголок его рта насмешливо приподнимается, и мои губы растягиваются в счастливой улыбке.

– Ага. Это точно.

Эван садится на диван, я – на кровать и бросаю ему пульт, смотрю, как он листает каталог «Амазона», в котором великое множество комедий, и мелодрам, и документальных фильмов об убийцах, и останавливается наконец на каком-то ситкоме, который я еще не видел, потому что он вышел в прошлом году.

– Сойдет? – спрашивает он.

– Конечно, очень хорошо.

Он нажимает на play, и фильм начинается, но по какой-то причине я не могу сосредоточиться на нем и обращаюсь мыслями к окнам в комнате. Солнце сядет меньше чем через час, это неизбежно. Начинаю покусывать большой палец и поглядывать на пакетик с травкой. Если есть хотя бы один шанс на то, что она поможет мне успокоиться, я бы покурил внизу, но это будет выглядеть странно – словно я наркоман какой-то. И, может, когда я вернусь в комнату, Эван скажет: «Мне пора». А затем станет темно, и я…

– Ты нервничаешь?

Вынимаю палец изо рта.

– Что?

Эван повторяет свой вопрос:

– Ты нервничаешь?

Я киваю, и выражение его лица смягчается.

– Это часто с тобой случается? Часто тебя преследуют?

– Нет. – Но теперь я нервничаю еще сильнее, потому что думаю, что, может, и часто, а я просто не замечал этого? – То есть я так не считаю. Просто все хотят узнать о моем папе, но он ушел так…

Брови Эвана сходятся в одну линию, он явно смущен, и до меня доходит, что я сказал.

– О твоем папе? – эхом отзывается он.

Я не отвечаю, и он спрашивает:

– Ты ходишь к доктору?

– К доктору?

– К психотерапевту или психиатру?

Если бы меня спросил об этом кто-то еще, мне стало бы больно от его участия, но по какой-то причине к Эвану это не относится.

– Мама хочет, чтобы ходил.

– А ты не хочешь?

– Я был на паре сеансов. – Это если считать Руфь из больницы.

– И?

– Это не мое.

– Почему?

– Та женщина-психотерапевт… Я чувствовал себя с ней… неловко.

– Нужно искать врача, с которым тебе будет комфортно.

– Психотерапия подходит не всем, – говорю я.

– Но разговоры реально помогают. – Эван смотрит на меня очень серьезно и настойчиво, его глаза кажутся мне самыми добрыми из всех, какие я когда-либо видел, и неожиданно меня переполняет симпатия к нему.

– Я подумаю над этим.

Семьдесят девять

Я понимаю, что мне не следует курить перед школой, это ясно и дураку, но, когда срабатывает будильник, я тут же пугаюсь непонятно чего, и непонятно почему, мне ужасно хочется затянуться.

Приму душ – и действие травки прекратится.

Успокойся, Сайерс.

Пожалуйста, успокойся.

После душа я все еще дрожу – от холода, от страха. Я не знаю, чего боюсь, но меня охватывает такая паника, что я не способен вынести ее.

Нахожу и набиваю трубку. Делаю затяжку – задерживаю дыхание и выдыхаю.

Кашляю и сильно моргаю. Встаю и качаюсь из стороны в сторону.

Изучаю свое отражение в зеркале в ванной комнате.