Этюд багровых вод

Эффи посмотрела вперед, чувствуя себя в большей безопасности, когда рука Янто отделяла ее от проема. Над сгнившими досками балкона она увидела утес, раскрашенный белыми, серыми и зелеными пятнами, где свили себе гнезда орлы и чайки. Ветер трепал птичьи перья. Внизу скрежетали зубами волны, бросаясь на скалы, а расстилавшаяся до горизонта водная гладь, казалось, таила в себе смертельную опасность.

Эффи вдруг ощутила, как задрожали ноги, а ладони стали скользкими от пота. Когда под ней рухнула скала, все случилось слишком неожиданно, она даже не успела испугаться, но теперь девушка в полной мере ощутила опасность, что таят в себе скалы и зловещие океанские волны.

– Красиво, верно? – сказал Янто. Даже на ветру его волосы почти не растрепались.

– Ужасно, – призналась Эффи.

– Красота часто пугает, – продолжил Янто. – Вы знаете, почему это место назвали бухтой Девяти Колоколов?

Эффи покачала головой.

– До Наводнения суша простиралась дальше в море. Там, на прежней земле, находились десятки небольших поселений, в основном рыбацких деревушек. Что вам рассказывали на уроках о случившемся?

– Ну, начался шторм, – сказала Эффи, зная, что этот вопрос сродни прогнившим доскам пола. Только расслабишься – тут же провалилась.

Янто чуть заметно улыбнулся:

– Одно из многих заблуждений северян по поводу Наводнения. Многие считают, что разразился чудовищный шторм, одна-единственная ночь ужаса, а потом мы остались с его последствиями. А ведь человеку требуется не больше десяти минут, чтобы утонуть. Десять минут – не так уж долго, но, когда не удается сделать вдох, а легкие горят огнем, это время кажется вечностью. Даже если вытащат, существует риск умереть после, на суше, если вода безвозвратно испортила легкие. Наводнение в Нижней Сотне длилось несколько лет, дорогая. Все началось с дождей, которые шли дольше, чем обычно, потом стало не так сухо, как должно бы. Тут осыпались утесы, там болото вышло из берегов. Сначала на это почти не обратили внимания и, конечно, не восприняли как предупреждение.

Вы когда-нибудь слышали поговорку о лягушке в горячей воде? Если повышать температуру медленно, она ничего не заметит, пока не сварится заживо. Мягкотелый северянин, возможно, заметил бы надвигающуюся опасность, но ведь южане сами практически вышли из моря. Оно забирало, забирало, забирало, на его совести тысячи отдельных смертей. Южане всегда терпели, поскольку не знали другой жизни. Они и не думали страшиться Наводнения, пока вода в буквальном смысле не постучалась к ним в двери.

Счастливчики, что побогаче, жившие дальше от берега, смогли убежать. Поднявшиеся волны поглотили все: дома и магазины, женщин и детей, стариков и молодых. Море не знает пощады. В этой бухте стояло девять церквей, и, несмотря на все молитвы святому Маринеллу, их поглотило море. Говорят, в определенные дни все еще можно услышать, как колокола этих церквей звонят под водой.

Повернувшись в сторону моря, Эффи прислушалась, но не услышала никакого звона.

– Наводнение случилось двести лет назад, – заметила она. – Задолго до рождения вашего отца.

Она надеялась, что это не прозвучало пренебрежительно.

– Конечно, – согласился Янто. – Но история о Наводнении живет в сознании каждого ребенка, родившегося в Нижней Сотне. Матери шепчут нам ее в колыбели. Отцы учат нас плавать еще до того, как мы начнем ходить. Первые игры с друзьями – кто дольше всех задержит дыхание под водой. Мы учимся бояться, ведь только страх не дает морю нас уничтожить.

Эффи вспомнила рассказы Рии о суевериях южан, о боязни второго Наводнения и вере в то, что магия Спящих способна его остановить. Глядя, как волны разбиваются о скалы, слушая рассказы Янто, Эффи вполне могла их понять. Страх заставит поверить во что угодно.

Как ни странно, она вдруг вспомнила о мастере Корбенике. Когда он впервые положил руку ей на колено, Эффи решила, что он ведет себя по-отечески. Тогда она не умела бояться и даже сейчас не знала, позволено ли это.

– Вот почему отец построил здесь дом, – продолжил Янто. – Он хотел, чтобы мы с мамой научились бояться моря.

– Ваша мама не из Нижней Сотни? – Янто говорил не об этом, но Эффи вдруг ухватилась за эту мелкую деталь. До сих пор она не замечала ни следа таинственной вдовы.

– Нет, – коротко ответил Янто. – Эффи, надеюсь, вы поймете, что снести этот дом было бы святотатством, оскорблением памяти отца. Возможно, в своем первоначальном объявлении я неясно выразился, за что прошу прощения. Этот дом нельзя сравнять с землей. Знаю, что вы безмерно любите и уважаете моего отца и с трепетом относитесь к наследию Эмриса Мирддина, поэтому я не сомневаюсь – вы сможете принять этот вызов.

Верил ли он, что посвящение Мирддина остановит еще одно Наводнение? И возможно, даже возместит нанесенный ранее ущерб? Эффи не спрашивала, боясь его обидеть. Пока она раздумывала над ответом, Янто закрыл дверь. Ветер сразу перестал трепать волосы Эффи, вой стих.

– Я готова, – наконец ответила она. – Я хочу попробовать.