Этюд багровых вод

Эффи застыла на сиденье, чувствуя себя бабочкой, которую иголкой пригвоздили к месту. Ее все сильнее охватывал смутный, зловещий страх, сердце бешено колотилось в груди. Она крепко вцепилась в ручку сумки, предчувствуя, что сейчас может случиться нечто ужасное.

– Простите, – выдавила она. Воздух в машине вдруг показался необычайно спертым и тяжелым.

Эффи осознала, что утром не приняла розовую таблетку.

Янто отвел взгляд от дороги, и нет, ей не почудилось раньше – мутные глаза стали ясными, стеклянными. В них сверкало безумие.

– Мы говорили целый час, но вы так и не сказали мне главного, – произнес он.

Эффи хотела попросить его следить за дорогой, а не смотреть на нее. Машина неслась вверх по склону холма на огромной скорости, и Эффи вжимало в сиденье.

– И что же? – жалко выдавила она.

Янто резко отвернулся к дороге, и Эффи осознала, что в машине нет зеркала заднего вида. Боковые зеркала были повернуты так, что их не было видно. Янто пришлось бы обернуться, чтобы посмотреть, что происходит сзади.

Почему она не заметила этого раньше, когда за рулем сидел Уэдерелл? Или тогда зеркала были на месте?

Зрение начало расплываться.

«Только не здесь, – умоляла она себя. – Не здесь, не сейчас».

Пузырек с розовыми таблетками лежал в сумке, но не стоило рисковать и принимать их на глазах у Янто. Наверняка он задаст кучу вопросов, а у нее не было сил на них отвечать. Эффи ощущала, как ведьмины камни подпрыгивают в кармане в такт движению автомобиля.

– Зачем вы на самом деле приехали сюда? – наконец сказал Янто все тем же низким, хриплым, рычащим голосом. – Такой красивой девушке не нужны подобные проекты. Любой пылкий мастер в мгновение ока поставит вам высший балл.

Паника накатила мгновенно и накрыла ее с головой, и тогда-то Эффи увидела его. Он сидел на месте водителя, где всего секунду назад находился Янто. Гладкие, как вода, черные волосы. Бледная кожа, будто лунный свет, и горящие провалы глаз, прожигающие ее насквозь. Оторвав руку от руля, он потянулся к ней, растопырив пальцы с длинными, темными, острыми ногтями, больше походящими на когти.

Радуясь, что не пристегнулась, Эффи распахнула дверцу и на полном ходу выпрыгнула из машины.

8

Король фейри мог быть очень разным, хотя часто внешне это никак не проявлялось. Порой я затруднялась сказать, как поведет себя входящий в спальню муж – начнет с бесконечной нежностью целовать мои закрытые глаза или прижмет к кровати, не обращая внимания на срывающиеся с губ болезненные всхлипы. В такие дни приходилось труднее всего. Не в силах отличить его добрую сущность от жестокой, я почти желала, чтобы он стал змеей, парнокопытным, крылатым зверем – лишь бы не человеком.

«Ангарад», Эмрис Мирддин, 191 год от Н.

Только через час Эффи добралась до Хирайта. Ноги не держали, зрение то расплывалось, то резко обострялось. Влажные пряди волос липли к лицу, а чулки превратились в лохмотья. К тому же у нее шла кровь.

Престон стоял на лестнице возле входа. Заметив Эффи, он бросился вниз, перескакивая через две ступеньки.

– Эффи! – выдохнул Престон, добравшись до нее. – Где ты была?

– Где Янто?

– Вернулся полчаса назад, один. – Престон указал на черную машину на подъездной дорожке. – Я спросил о тебе, но он просто прошел мимо меня и заперся в спальне. Что случилось?

Эффи прочистила горло, чтобы собраться с мыслями. Разбитая губа распухла и болезненно ныла.

– Я достала чертежи, – наконец сказала она.

Престон уставился на Эффи, будто бы у той появились чешуя и плавники.

– Я не о том. Что случилось с тобой? Ты вся в крови и… испачкалась.

– Дорога грязная, – пояснила Эффи, не находя в себе сил даже смущаться.

Вслед за Престоном она зашла в дом. Янто поблизости, к счастью, не было, но Уэдерелл, застывший в дверях кухни, проводил их хмурым взглядом. Он был угрюм, как всегда, его бледное лицо казалось почти серым.

Подняться на второй этаж удалось с трудом. Эффи тяжело опиралась на перила. Престон, поджав губы, напряженно следил за ней, будто ожидая, что в любой момент она может упасть.

Портрет Короля фейри выглядел каким-то смазанным, все цвета сливались, как в калейдоскопе, превращаясь в размытое пятно, черты лица казались почти неразличимыми.

Может, это ей наказание за предательство Мирддина, за намерение разрушить его наследие? С губ сорвался легкий всхлип, слишком тихий, чтобы Престон мог услышать.

Прежде Король фейри никогда не являлся ей при дневном свете.