Этюд багровых вод

Ей нравилось смущать Престона, и в последнее время это, казалось, случалось все чаще и чаще.

– Не волнуйся, – сказала Эффи. – Я все понимаю. А ты, оказывается, соблазнитель, Престон Элори.

– Вовсе нет. – Он рассмеялся, но щеки по-прежнему пылали.

– Ну, не знаю. Под маской самодовольства скрывается очень обаятельный юноша.

– Разве я самодовольный?

Эффи тоже рассмеялась:

– Ну уж точно не образец дружелюбия. Возможно, потому, что ты самый умный и красноречивый из всех, кого я знаю.

Престон только покачал головой. Он молча разглядывал медленно проплывающий за окном пейзаж, а потом произнес:

– Когда ты единственный аргантиец, обучающийся по самой престижной литературной программе Ллира, приходится как-то крутиться.

Эффи вдруг поняла, что сочувствует ему. Терзаемая чувством вины, она вдруг вспомнила, как набросилась на него на утесе, а после в пабе, как стремилась уколоть побольнее, сомневаясь в его лояльности.

– Мне жаль, если с тобой обошлись жестоко. Прости, что я наговорила кучу гадостей, когда мы впервые встретились.

– Все хорошо, – повернувшись к ней, заверил Престон. – По большей части люди просто шепчутся по углам и провожают недружелюбными взглядами. Да ты сама, как единственная женщина в архитектурном колледже, наверняка испытала все это сполна.

Эффи напряглась. Она вдруг поняла, что ненароком сама дала ему прекрасную возможность спросить о мастере Корбенике. Возможно, эта сплетня докатилась и до литературного колледжа.

– Все не так уж плохо, – солгала она. – Я знала, на что подписываюсь.

Престон вздохнул. Казалось, он хотел что-то добавить, но потом, поджав губы, вновь перевел взгляд на дорогу. В машине повисло неловкое молчание. Зеленые холмы убегали назад, огромные, как волны прилива.

* * *

Строго говоря, поместье Блэкмара, Пенрос, находилось не в Нижней Сотне, но все же лежало к югу от Лэйлстона. Неподалеку жил своей жизнью оживленный рыночный городок Сифаддон, где свет фонарей освещал мокрые булыжные мостовые, а ветер трепал навесы над витринами магазинов, будто платья на бельевых веревках.

Престон медленно вел машину по переполненным улицам, останавливаясь каждые несколько минут, чтобы пропустить торговца с тележкой или непослушного ребенка, норовящего сбежать из-под материнской опеки. Окна пабов и магазинов ярко светились в сгущающихся сумерках – внутри горели газовые лампы.

– Осталось недалеко, – пробормотал Престон, крепко сжимая руль. Нахмурившись, он внимательно следил за дорогой, чтобы невзначай не раздавить рассеянного пешехода. – Просто вверх по дороге. Намного ближе, чем до Хирайта.

Уличный торговец рыбой переложил в лотке одного из карпов, и рот рыбы приоткрылся, обнажая зубы и язык. Рыба лежала на льду рядком, как трупы в крематории.

– Блэкмар из Сифаддона?

– Нет, вообще-то из Дрейфена. Кажется, он потомок какого-то промышленника, разбогатевшего после Наводнения. Нефть, железные дороги или что-то в этом роде. Короче, достаточно богат, чтобы ему в жизни не приходилось работать. Не очень интересная биография для писателя.

– По крайней мере, по сравнению с добившимся успеха провинциальным гением, – сказала Эффи, когда рынок Сифаддона остался позади. – Значит, ты думаешь, что «Гринбоу» заказал Блэкмару «Ангарад» и опубликовал книгу под именем Мирддина?

– Да, пока рабочая теория такая. Само собой, не ограниченный в деньгах, Блэкмар получил блестящее образование, он изучал литературу в университете Каэр-Иселя. Есть даже стипендия, названная в его честь. Или, может, в честь его отца?

– И все же там никто не изучает «Сны спящего короля», – заметила Эффи. – Какая ирония судьбы, что его самая известная работа – коммерческая дрянь, а «Ангарад» любят многие. Но зачем Блэкмар вообще согласился? Ты сказал, он достаточно богат, так что вряд ли «Гринбоу» подкупили его деньгами. И вообще… если он смог написать книгу вроде «Ангарад», почему его остальные работы настолько… посредственные?

Престон ненадолго задумался.

– Ты права, – в конце концов кивнул он. – В этом деле многое не сходится. Но для того мы сюда и приехали.

С этими словами он свернул на узкую, скверно мощенную дорогу, вдоль которой тянулись тесно посаженные огромные вязы. Между стволами сгустились плотные тени. Уже наступил вечер, солнце мягко клонилось к горизонту, облака окрасились в фиолетовые оттенки. Через несколько минут вдали над кронами деревьев показались башенки, а после они увидели черные кованые ворота, прутья которых словно разрезали на части стоявший за ними дом. Впрочем, слово «дом» казалось здесь неуместным и даже несколько невежливым. Впереди высилось гигантское сооружение из кирпича со сводчатыми арками, мраморными колоннами, балконами и балюстрадами.

Даже не считая себя настоящим архитектором, Эффи вполне могла прикинуть стоимость каждой детали от балконов до перил. От полученной суммы закружилась голова.

Престон остановил машину перед воротами, и обменялся взглядом с Эффи – один и тот же невысказанный вопрос в глазах, – но тут створки начали медленно отворяться.